Последний рубеж

нагрузки.

- Ты имеешь ввиду, развалимся на части? - спросил я, ощутив вспыхнувшую панику. Мою грудь

сжало, стало трудно дышать, и через секунду, после того как осознал, что это происходит из-за

того, что температура на мостике начала повышаться, а не просто в ответ на стресс, я испытал

небольшое облегчение.

- Надеюсь, нет, - мрачно ответил Мирес, - только незначительно.

- Это воодушевляет, - саркастически ответил я, когда удары усилились, несмотря на все усилия

окружающих технопровидцев, удержать гравитацию постоянной. Если не получится, наше

кувыркающееся падение через атмосферу шлепнет нас о землю, словно кусок стейка из грокса в

блендер, и практически с тем же результатом. Несомненно что нежный желудок Юргена к этому

моменту значительно опустел, ассоциация напомнила мне, что тысяча или около того бойцов

делает то же самое, и я передал в вокс подходящие банальности, вместе с соответственно

отредактированным отчетом о нашем текущем положении.

- Мы все еще целы, - сказал я им, - и медленно снижаемся. Если будем беречь головы, то все

будет хорошо.

Даже для меня это было несколько преувеличено. Вместе с темно-красным светом аварийных

люминаторов и постоянно повышающейся температурой, к этому времени мостик стал напоминать

внутренности микроволновки. Я сморгнул несколько капель пота с глаз и постарался

сфокусироваться на пикт-экране, хотя передаваемая картинка снаружи была далеко не

успокаивающей. Надпалубные надстройки корабля плавились как свечной воск, шпили и башенки, торчащие из корпуса, размягчились под действием невероятного жара при атмосферном трении

или просто отлетали, чтоб присоединиться к кометному хвосту из обломков, который спиралью

закручивался за нами. Я осознал, что благословляю предвидение всех флотских конструкторов, которые сочли подходящим разместить мостик и машинариум так близко к центру корабля (38).

Наш кувыркающийся полет через атмосферу и ореол окружающей плазмы, мешал различить что-

либо за корпусом, но мне показалось, что линия горизонта на пикт-экране, больше не изгибалась

дугой. По правде, она была явно зазубренной и мои кишки сжались, когда я предугадал почему.

- Там горы! - воскликнул я. - Мы можем пролететь над ними?

- Один Трон знает, - ответил Мирес, так сильно сжимая медальон в форме аквилы, что я увидел

сочащуюся из кулака кровь. Огромная громада корабля стонала, и нас дико накренило, бросив

меня на рукотворный ремень безопасности.

- Какого черта это было? - не подумав, спросил я, и только когда Колин ответил, осознал, что

озвучил свою мысль.

- Первичные силовые реле закоротило, - доложил он, - все было направленно в гравитики (пп).

Это было единственной причиной, почему я еще не был мертв.

Я еще рез взглянул на экран, и был столь испуган, что отвел взгляд. К этому времени мы были уже

достаточно низко, чтоб создать по пути гиперзвуковую пургу, разрывая глубокую рану в метрах

льда и вечной мерзлоте, когда атмосферная волна впереди нас распыляла ландшафт. Несколько

дохлых елок, с надеждой цепляющихся за занесенные снегом склоны, водоворотом мгновенно

унесло в стороны, месиво воспламенилось и затем, с громоподобным грохотом, словно гнев

Самого Императора, воздух, как кувалдой, ударил в стену скал перед нами.

Казалось, вся скала пошатнулась от удара, за одно мгновение, со склонов поблизости сдуло

покрывало изj льда и снега, и через еще одно мгновение после этого, валуны размазало в гравий.

Подброшенные в воздух, огромные обломки стучали по корпусу, словно зловещий перезвон

колоколов.

- Мы почти приземлились, - передал я по воксу потеющим солдатам на палубах ниже, слишком

хорошо знавший, насколько тревожно это звучит для них, - и пробиваемся через гальку, подброшенную нашим воздушным потоком. Держитесь и хватайтесь, будет удар.

В это время с обеих сторон смутно прорисовывались возвышавшиеся над нами пики, хотя было

сложно разобрать топографические детали, поскольку мы столь основательно перестраивали

окружающий ландшафт. По крайней мере, мы вряд ли в кого-то врежемся, насколько я помнил, большинство нускуамцев удобно прятались в своих пещерных городах, так долго как могли, и

высовывали наружу нос, только при безотлагательной необходимости. Конечно, вокруг могли быть

орки, если горы, по которым мы скользили, были Великой Хребтовой Грядой, где окопалось

большинство зеленокожих, но если мы причиним им вред, насколько я знаю, это послужит им в

первую очередь хорошим уроком за право находиться на чужой планете.

Мы срикошетили от низкой гряды, разрезав еще одну рану в избитом корпусе, затем, милостью

Императора, на нашем пути пики больше не появлялись. Пикт-экран был ослеплен пролетающими

обломками и водоворотом снега, мы были не более чем в нескольких десятках метров над землей

и, хвала Императору, перед нами из мрака внезапно открылось огромное пространство чистого

льда. У меня хватило времени, чтоб передать по воксу финальное предупреждение бойцам, состоящее из: "Всем держаться! Мы почти...", когда это произошло. Удар сотряс мой хребет, словно пинок дредноута и заставил грохотать пломбы в зубах.