Последний шаг

— Если бы мне были незнакомы законы разведки а контрразведки, я бы придал этому соображению первостепенное значение, — съязвил Фрунзэ. — Может статься, Кодруц Ангелини живет в Бухаресте под другим именем и законы профессии не позволяют ему переступить порог родительского дома или каким-либо образом сообщить о себе.

Панаит хлопнул в ладоши, призывая подчиненных к порядку:

— Достаточно. До предполагаемой эксгумации мы должны осуществить две операции. — Он посмотрел на часы и, довольный, продолжал: — Во-первых, сегодня же вечером вы поговорите с Чампелей и попросите его помочь нам. Он несколько суховат в общении, с капризами, но всегда готов оказать услугу нашей службе. Живет он около аэропорта Бэняса, на улице Херэстрэу, тридцать один. Во-вторых, завтра надо встретить Павла Дюгана…

— Вы считаете, что его нужно задержать?

— У вас другое мнение? — ответил Панаит вопросом на вопрос.

— М-да! Чтобы оставить его на свободе, — уступил Фрунзэ, — Мария Ангелини должна передать ему конверт. А ведь конверт вскрыт…

Панаит резко поднялся:

— Конверт? Знаете, я все время об этом думаю… Мы решим эту проблему. — Он устало улыбнулся и посмотрел на часы: — Берите вашего Василиу, и быстро: ты, Лучиан, к Чампеле, нам просто необходима его память, а ты, Фрунзэ, в аэропорт.

БЫВШИЙ АРХИВАРИУС ЧАМПЕЛЯ

1

Бывший архивариус Санду Чампеля жил на северной окраине Бухареста, на одной из глухих улочек, упирающихся в летное поле. Скромные домики отгораживались друг от друга небольшими садиками. Домики были собственностью работников румынского Аэрофлота, теперь вышедших на пенсию.

Пять минут назад Лучиан оставил Фрунзэ в аэропорту дожидаться стюардессу, которой снова пришлось отправиться в Париж. Он с сожалением расстался с Фрунзэ, потому что в паре с ним чувствовал себя более уверенно. Но Фрунзэ предстояло выяснить очень важный вопрос: является ли Пантази, запечатленный на фотографии, тем человеком, который летел рейсом Бухарест — Париж в понедельник?

— Я бы тоже не прочь под старость обзавестись таким домиком, — грустно проговорил Василиу, как бы сознавая, что мечте его никогда не суждено сбыться.

— Оставьте, Василиу, не такая уж здесь благодать, — попытался утешить его Лучиан. — Аэропорт, шум… А дальше еще хуже будет.

— Да дело не в шуме! — возразил Василиу. Потом спросил: — Где вас высадить?

— На углу. На улицу Херэстрэу въезжать не надо.

Лучиан вышел из машины и сразу почувствовал прохладное дуновение — дышать стало легче. В воздухе стоял сладкий аромат цветов, распускавшихся к вечеру. Он не спеша шел по узенькой улочке, предоставленной в полное распоряжение мальчишек. На воротах каждого дома красовались эмалированные таблички с номером.

Лучиану хотелось бы продлить приятную прогулку, но оказалось, что он уже дошел до дома архивариуса. Во дворе невысокий сухонький старичок переходил от одной грядки к другой с лейкой в руках. Он направлялся от ворот в глубь двора слегка согнувшись, поэтому Лучиан не мог видеть его лица. Прежде чем оторвать старичка от дела, капитан некоторое время с завистью наблюдал, с какой тщательностью и заботой он поливал каждый стебелек, затем перевел взгляд на домик с горшками герани в окнах. «Хм, — подумал Лучиан, — может, Василиу и прав?»

Он постучался в ворота. Старичок, не прерывая работы, обернулся. Офицер не был уверен, что перед ним бывший архивариус, и осторожно спросил:

— Господин Чампеля?

Ему ответили хмуро:

— Да, я… Что вам нужно?

Лучиан хотел было войти, но калитка оказалась запертой изнутри.

— Я не могу сказать вам о своем деле отсюда, с улицы…

Чувствовалось, что Чампеля не доволен неожиданным визитом, нарушившим распорядок его дня. Наконец он крикнул:

— Катерина! — и поставил лейку на землю.

Из-за дома появилась невероятно полная женщина. Ее большая голова своей тяжестью так сплющивала шею, что казалось, будто она сразу переходит в громадное туловище.

— Ко мне пришли, — мягко сказал Чампеля женщине. — Иди полей цветы.

Катерина бросила короткий взгляд на гостя, и Лучиан с трудом рассмотрел ее заплывшие глаза. Затем она послушно принялась за поливку. Лучиан услышал шарканье башмаков — хозяин направлялся к калитке. По мере того как он приближался, капитан все отчетливее видел, насколько уродливо его высохшее личико, исчерченное многочисленными складками и морщинами. Белесые мохнатые брови переламывались в удивлении, нависая над темными глазными впадинами. Сами глаза еще сохраняли живой блеск. Чампеля шел к калитке, вытирая мокрые, перепачканные землей руки о старые, залатанные штаны, пригодные только для работы во хозяйству.

Прежде чем отодвинуть засов, старик бросил на посетителя изучающий взгляд, стараясь сразу определить, с кем имеет дело, по крайней мере, так показалось Лучиану.

— Что вы хотите? — спросил бывший архивариус, продолжая изучать гостя. В его тоне чувствовалась явная подозрительность.

— Я к вам по делам службы. Показать удостоверение здесь или в помещении? — спросил в свою очередь Лучиан, изобразив на лице дружелюбную улыбку.