Последний шедевр Сальвадора Дали

– Сердце?! – Удивление было так велико, что девушка позволила себе громкий возглас. – Глаз?!

Дали сделал страшные глаза, словно хотел напугать ее, и сказал другу:

– Боюсь, юная леди припишет Дали ложную любовь к отдельным частям человеческого организма. Устройство человека, конечно, очень необычно и заслуживает пристального изучения, но Дали не был бы Дали, если бы под сердцем подразумевал одно лишь сердце, а придумывая глаз, хотел продемонстрировать исключительно орган зрения и ничего больше. И мир должен увидеть эти работы. Без публики они существовать не могут. Ведь только ум, взгляд и чувства зрителя, который более или менее понимает задумку создателя, может вдохнуть в предмет искусства настоящую жизнь.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – откликнулся мэр. – Все-таки жизнь произведению дает автор.

Своим замечанием он изрядно напугал Анну. Спорить с Дали на предмет искусства решится не каждый. Однако художник отреагировал спокойно, приведя простой аргумент:

– Народная мудрость говорит, что мать – не та, которая родила, а та, которая воспитала. Так и в искусстве. Ты только производишь акт рождения, а подлинную жизнь твое творение обретает время спустя. И ведь бывает, долгое время спустя. Вспомни, сколько гениальных мастеров получили признание после смерти. Ведь это только потому, что публика наконец определила, что их произведения достойны жизни.

– Соглашусь, – кивнул Ровира. – Однако ты, дорогой Сальвадор, часто откровенно говоришь о том, что хотел сказать в своем творчестве, и не оставляешь зрителю возможности додумать за себя.

– Ах, милый Рамон, – в тон ему отвечал Дали. – Если бы я сам мог понять, что я имею в виду, рисуя ту или иную картину, все было бы куда проще, но гораздо скучнее. Да, про свое «Королевское сердце»[52] я писал, что пульсирующие в нем рубины «олицетворяют королеву, чье сердце всегда бьется ради ее народа. Сердце из чистого золота символизирует народ, который охраняет и защищает свою государыню». Но смею предположить, что едва ли большой процент зрителей читали мои слова. А значит, они могут воспринимать красоту этой драгоценности совершенно в ином ракурсе и любоваться ею под другим углом.

– Милый друг, – не сдавался мэр, – увлеченный твоим искусством поклонник и в коллекции украшений найдет излюбленные символы Дали. – Можем проверить это не сходя с места. – Скажите, Анна, – он обернулся к девушке, – что придет вам на ум, если вы услышите о созданной Дали броши «Око времени». Это циферблат в обрамлении бриллиантов, выполненных в форме глаза. Во внутреннем углу лопнувший сосуд в виде рубина, из которого сочится бриллиантовая же слеза. Так что же? – Его проницательные глаза пытливо смотрели на Анну, и ей отчаянно захотелось прийти к нему на помощь. Она немного подумала и решила, что своим ответом не подведет:

– Картину «Постоянство памяти» и фильм «Андалузский пес».

Мэр радостно хлопнул в ладоши и подскочил в своем кресле.

– Вот видишь, Сальвадор! Публика знает Дали лучше, чем ты можешь себе представить.

Анне стало жаль художника, который мгновенно надулся и уставился в стакан с водой, который снова держал в руках. Она поспешила исправить положение.

– Всего несколько часов назад я бы не знала, что ответить. Сеньор Дали научил меня. К тому же «Постоянство памяти» – слишком известная вещь, чтобы на ум могло прийти нечто другое, когда речь идет о циферблате.

Дали довольно хмыкнул и обратился к мэру.

– Именно! Предполагая, что в своих творениях автор постоянно проводит одни и те же аналогии, можно сделать музей Дали музеем одной картины и на этом успокоиться.

– Какой? – одновременно воскликнули дон Рамон и Анна.

– «Апофеоз доллара». Разве ленивый еще не написал, что в ней весь Дали.