Последний цирковой тигр

Старушка потянулась к запястью, однако часов на нём не оказалось. Она подняла глаза на Умбондзо – тот раскачивал часики между пальцами руки. Зрители опять взревели от восторга, а Сорока Мак-Кракен ухмыльнулась. «Какой замечательный иллюзионист, безупречный профессионал», – подумала Сорока про себя, качая головой и приглаживая волосы. Она и не заметила, как он стащил часы прямо у неё из-под носа. Не заметила она и ещё кое-что: как маленькая обезьянка-призрак взобралась сзади по её кофте.

– А это у нас тут что? – осведомился Умбондзо, запуская руку ей за ухо. Он проделывал этот фокус тысячи раз, и обычно там оказывалась серебряная монетка, а в редких случаях – цветок. Однажды, против всех его ожиданий, – сарделька. Но даже сам Умбондзо страшно изумился, когда из-за уха у старушки вывалился сверкающий рубин размером с гусиное яйцо.

Озадаченный фокусник положил его на ладонь и осмотрел.

– Ничего себе. Надо же. Гм. Погодите-ка… ведь это…

Лорд Пеппер вскочил со своего места в первом ряду и, вцепившись одной рукой в волосы, а другой указывая на камень, заверещал:

– МАМОЧКА РОДНЕНЬКАЯ! ВОДИЧКА ХОЛОДНЕНЬКАЯ! ЭТО ЖЕ «ОКО МУМБАЯ»! ВОР!

Все умолкли, только звякнула не в лад струна виолончели. Зрители ахнули, не понимая, является ли происходящее частью номера, стоит ли выразить восторг или возмущение.

Определиться они не успели: Сорока Мак-Кракен выхватила у Умбондзо камень – точно кошка лапой махнула. «Да как он смеет! Кармашек в штанишках – место не для посторонних глаз! Просто кошмар какой-то, – сердито подумала Сорока, – сколько же воришек развелось на свете!» Впрочем, сдаваться просто так она не собиралась. Не обращая внимания на ахи и перешёптывания зрителей, она твёрдым шагом покинула манеж, выставив вперёд подбородок и крепко сжимая камень в кулаке.

Однако, шагая к выходу и не сводя глаз с двери, Мак-Кракен не заметила в проходе ковбойского сапога Винни, выставленного под строго просчитанным углом. Старушка споткнулась, покачнулась, «Око» выпало у неё из руки и полетело вверх, всё выше и выше. А потом, вместо того чтобы приземлиться на опилки, камень повис в воздухе и поплыл, будто волшебная красная планета. Казалось, он бросает на воровку неодобрительные взгляды.

А Сорока Мак-Кракен так и лежала, растянувшись на опилках, и пыталась сообразить, что за чертовня творится вокруг.

На самом деле камень держал обеими лапами Орландо, свесившийся вниз головой с каната, за который уцепился хвостом. Несколько секунд камень качался по широкой дуге из стороны в сторону, точно огромный розовый маятник. А потом, без всякого предупреждения, он пролетел через весь шатёр, прямо в клюв Габриэлю. Гусь расправил крылья, взмыл к потолку и начал описывать там круги. Зрители захлопали и завопили – казалось, что камень плывёт по цирку.

Сорока Мак-Кракен кое-как поднялась с пола, щелчком закрыла сумочку и со свирепой решительностью повесила её обратно на локоть. Если уж назвался грабителем с мировым именем, не к лицу тебе вот так вот сразу сдаваться. Она понятия не имела, что за нечисть завелась в этом цирке, но одно знала точно: камень она получит обратно.

Сорока решительно вернулась на манеж, выхватила у Берти шпрехшталмейстерский хлыст и прицелилась прямо в камень. ЩЁЛК! Старушка вырвала камень из воздуха, точным ударом хлыста выбив его из невидимого клюва Габриэля. Живчик выскочил на манеж и перехватил падающий камень в пасть.

Мак-Кракен, зарычав, бросилась к камню, но Живчик подбросил его в воздух и, махнув хвостом, будто теннисной ракеткой, отправил на другую сторону манежа, гавкнув:

– Валентин, твоя очередь!

Валентин выскочил из тени, подпрыгнул и ловко поймал камень передними лапами. Совершив изящный пируэт, он одним грациозным движением отбросил сокровище дальше, прокричав:

– Мартин, лови!

Хомячок, сидевший на спине у Руджу, галопом проскакал мимо. В самый последний момент он перевесился вниз и, будто на настоящем родео, подхватил камень.

Мартин крепко прижал рубин к своей рыжей шёрстке, по-ковбойски подскакивая на спине у Руджу, который сотрясался при каждом чихе.

– И-го-го! – завопил Мартин. – Эй, Живчик! Держи обратно!

Живчик подпрыгнул, схватил камень зубами и принялся прыгать через горящие обручи. Сорока Мак-Кракен мчалась за ним по пятам, пытаясь подцепить рубин и громко бранясь.

Зрители заворожённо пыхтели. Такого захватывающего номера они ещё не видели никогда. Как в цирке Томбеллини такое придумывают? Они искали глазами скрытые проволоки, но ничего не находили. «Око Мумбая» летало по всему шатру и зависало в воздухе, будто бы под воздействием незримой потусторонней силы. Зрители, разумеется, понятия не имели, что именно так всё и есть.

Опередив Сороку Мак-Кракен на долю секунды, Живчик перекатился по манежу и перебросил камень Руджу. Взмахнув полосатым хвостом, тигр подбросил камень высоко-высоко вверх. Прямо на глазах у зрителей рубин падающей звездой промчался по тёмному небу циркового шатра и шлёпнулся точно в карман плаща Умопомрачительного Умбондзо.