Последний в своём роде

– Отец… – шепчу я, с надеждой глядя на него.

Холодный взгляд пронзает сердце. Лорд молча удаляется. Оставшись наедине со своими мыслями, осторожно поднимаюсь на ноги, будто камера способна сожрать за любое неверное действие. Подойдя ближе к решётке, замечаю, как по стальным прутьям расползаются электрические искры. Собираюсь дотронуться, но передумываю. Не хватало ещё, чтобы меня током ударило. Скупым взглядом оглядываю камеру. Площадь четыре на четыре, с маленьким окошечком размером с книгу. Сбежать отсюда навряд ли получится.

Забираюсь на койку и подгибаю под себя ноги. Где-то в конце длинного коридора с потолка капает вода. Её звук со временем раздражает слух, но лучше это, чем ничего. Иначе безмолвная тишина сожрёт меня с потрохами, а размышления добьют. Горло обжигало. Как же хочется пить… наклоняю голову назад и соприкасаюсь затылком с холодной стеной.

Примерно через час зашёл страж. Он поставил рядом с решёткой поднос с едой и удалился. Я почувствовал вкусный аромат, но не шелохнулся. Издалека блюда напоминали добротную похлёбку с овощами, мягкую булочку и горячий чай, но на самом деле этим может оказаться что угодно. Я не могу использовать свою магию, но могу запросто показать закалённый характер. Меня просто так не задобрить и не сломить.

Так продолжалось три дня. Мне было досадно от бездействия, от боли в желудке и хотелось сдаться, но я терпел. Страж постоянно ворчит, когда видит полный поднос. Повинуясь приказу, он продолжает переводить еду и заменяет поднос. По ступеням кто-то громко спускается, скрипит решётка, и дверь открывается, пропуская в полумрак Сент Лорда.

– Что, папочке пожаловались, что плохой сынишка ничего не кушает? – съязвил я, чувствуя лёгкое удовольствие.

Пощёчина не заставила себя долго ждать, но я не чувствую боли. Незаметно для себя улыбаюсь и перевожу взгляд на Лорда. Он держит меня за воротник рубашки.

– Ты не представляешь, что тебя здесь ждёт, – холодно выговаривает он. – Ты поплатишься за все свои проступки.

Мужчина хватает меня за кисть руки и тянет на выход. Я с трудом поспеваю и чуть не падаю вниз. Ноги заплетаются, никак не хотят слушаться. Голова идёт кругом от резкого подъёма. Меня ведут в другой конец коридора. Здесь полно камер, но внутри никого нет. Хотя нет, есть. Скелет, сидящий на полу, в кандалах на ногах и шее. Его пустые глазницы провожают меня взглядом, спрашивая: «Эй, ты куда? Забери меня с собой!» Мотаю головой. Ну, нет, мне мертвец в напарники не нужен.

Яркий свет больно ударяет по сетчатке, заставляя жмуриться. Сент Лорд ведёт меня дальше и дальше, под взгляды слуг, полные отвращения и жалости. Дверь за дверью, и, наконец, мы оказываемся в просторном белоснежном зале, посередине которого возвышается трон из чёрного материала.

Бросив меня на него, Сент Лорд провёл ладонью, и кандалы плотно привязали руки и ноги к ножкам. Он хлопает в ладони, и в зал входит два силуэта. На них белоснежные накидки и чёрные маски на лицах. В руках у одного небольшая глубокая тарелка, в руках другого кувшин и бокал.

– На силу хочешь покормить? – бросаю взгляд на отца, и тело пробирают мурашки. Его улыбка растянулась в оскал.

Когда силуэты приблизились ко мне, то один запустил в тарелку ладонь и достал живых маленьких пауков. Моя уверенность вытерпеть пытки до конца ушла в пятки. Я переводил взгляд с ладоней слуги на отца. Это что, шутка?! Второй обхватил лицо, и слегка приподнял подбородок. Я стиснул зубы, когда ладонь приблизилась ко мне. Пальцы машинально напряглись, дёргаю руками, но чувствую лишь давящую боль. Нет, не смей подносить эту гадость ближе!

Помощник обхватывает челюсть, и я повинуюсь. Мне силой впихивают живых пауков и зажимают ладонью рот, заставляя жевать и сглатывать. Я мычу, кручу головой, пытаясь сбросить руку. Чувствую, как во рту щекочет, как слюна медленно обволакивает насекомых, как самые умные решили перебраться в гортань, вызывая рвотный рефлекс.

– Давай, Майкл, ешь, – слышу издевательский хохот Лорда.

Зажмурившись, медленно шевелю челюстями, чувствуя неприятный хруст и наполнение гадкой жидкостью. Три раза в меня впихивают пауков. Я сопротивляюсь, но под конец сдаюсь. В горле стоит плотный комок из каши паучьих останков. Коленки дрожат, голова идёт кругом. Первый силуэт удаляется, и остаётся второй. Уверен, в кувшине нет воды.

Желудок неприятно сводит. Я пытаюсь согнуться пополам, чтобы уменьшить болезненные спазмы, но не получается. Прокашлявшись, к горлу подступают не ужившиеся в моём организме пауки. Забрызгав пол, стул и часть одежды, запрокидываю голову назад и тяжело дышу. Слеза скатывается вниз и капает на руку.

– Ты уже всё? – разочарованно спрашивает отец, завидев моё выражение лица.

Второй силуэт демонстративно наливает в бокал сероватую жидкость. Он поднимается ко мне и аккуратно прикасается к щеке, призывая повернуть голову и отведать напиток. Я резко поворачиваюсь, задевая бокал, и он отлетает в сторону, разбиваясь на осколки. Жидкость, соприкоснувшись с паркетом, начинает шипеть и менять цвет. Отравить меня хочет?!