Наклонившись спиной на гроб, вчитываюсь в текст. С каждой строчкой моё тело содрогалась, не веря написанным словам. Адам знал гораздо больше, но постоянно откладывал разговор на потом. Отрываю взгляд от письма и увожу его в сторону. Друг испытывал ненависть к человеку, но всё равно помог ему. Я ощутил себя полным идиотом и эгоистом. Собственными руками оттолкнул от себя Адама и выставил его врагом. А он… просто защищал меня. Просто нужно было дать время, чтобы они могли привыкнуть друг к другу, и тогда… а что, тогда? Был бы он жив сейчас?
Опустив голову на грудь, стискиваю кулаки. Какой же я идиот. Переведя дыхание, глаза цепляются за отдельный выделенный абзац. Брови машинально ползут вверх, не веря написанным словам. Вскочив на ноги, пробегаюсь по строчкам и смотрю на игрушку.
– Адам, ты… почему не сказал мне?!
Лихо взяв голубя, осторожно убираю предметы в свёрток. В последний раз гляжу на мраморный гроб и мысленно прощаюсь с ним. Ты молодец, дружище. Ты заслуживаешь покой и счастье.
Как только дохожу до выхода, раздаётся щелчок. Повернувшись, замечаю, как гроб поднимается вверх, к звёздам. На крышке расположился едва видимый силуэт. Широкая улыбка расползается по его лицу. Он поднимает ладонь и машет мне, прощаясь. Я стискиваю зубы и борюсь со слезами. Дух Адама тает на глазах, и гроб исчезает во тьме.
Выбежав из здания, нахожу Рея. Он стоит, наклонившись на стену, и смотрит на ночное небо. Парень переводит растерянный взгляд на меня.
– Ты не виноват в его смерти, – обнимаю Рея, пытаясь облегчить страдания.
Он поджимает губы и слабо кивает. Я замечаю в его глазах слёзы и улыбаюсь, мысленно говоря, что не нужно этого, что всё хорошо. Глубоко вдохнув и выдохнув, замечаю, как из-за пелены облаков выглядывает сверкающий полумесяц. В моей душе метаются сомнения. Готов ли я к встрече с отцом? Готов сказать ему, что я его сын? Решение приходит сразу.