Последний вечер в Лондоне

Дверь захлопнулась, автомобиль отъехал. Ева долго стояла, не сходя с места, наблюдая, как он удаляется, до тех пор, пока не перестала слышать звук мотора. Она ощущала на руке непривычную тяжесть. Опустив глаза, она увидела браслет Алекса. Бриллианты отражали приглушенный свет фар, похожие на звезды темной, темной ночью.

* * *

В один из редких выходных Ева пошла прогуляться с Прешес до ресторана «Палм Корт» в отеле «Ритц», чтобы посидеть с Софией за чашкой чая. Как обычно, когда они выходили вместе, на них оборачивались; люди пялились на них, словно никогда не видели двух высоких блондинок. Прешес посмеивалась над этим, но Ева подчеркнуто игнорировала постороннее внимание. Это была еще одна вещь, которой она научилась, глядя на Софию и ее подруг-дебютанток – женщин, которых с колыбели обучали пристойному поведению.

Кроме того, она была порядочно пьяна. Она выяснила, что это единственный способ переживать очередной день и реальность, в которой Грэм может оказаться в центре воздушного боя, и она больше не увидит его. В один из ужинов у Софии какой-то беспардонный гость сообщил, что смертность пилота в бою равнялась пятидесяти процентам. Увидев несчастный взгляд Софии, Дэвид попросил этого джентльмена удалиться.

А еще ей нужно было забыть, зачем она ходила раз в неделю в Лондонскую библиотеку за очередной книгой. Забыть, как она находила пустой конверт между страниц и под покровом ночи опускала его в почтовое отверстие двери дома на Честер-Террас.

Единственным способом прогнать отвращение к себе оставался качественный шотландский виски, которым ее регулярно снабжал Алекс. Она не знала – да и ей было все равно, – откуда брался этот виски. В пьяном состоянии она могла говорить внятно и даже двигаться относительно ровно. Как и ее отец, в некоторой степени. Она решила, что это единственная полезная вещь, которую она от него унаследовала.

Роскошный «Палм Корт», с его стеклянным потолком, гигантскими коринфскими колоннами и высокими пальмами в горшках, шумел и гудел. Официанты носились от столика к столику, словно и не было войны по ту сторону Ла-Манша.

София поднялась и расцеловала Прешес и Еву. Она приветливо улыбалась, притворяясь, что не чувствует запаха виски в дыхании Евы, и продолжала вести беседу за чашкой чая. Но она постоянно задевала чашкой блюдце и подсыпала сахару в уже переслащенный чай.

Ева поймала ее руку, когда София потянулась за сахарницей в третий раз.

– Что случилось? Дэвид?

Несмотря на то, что он не один раз подавал прошение о переводе на действительную военную службу, он дважды не прошел медицинский осмотр по причине небольшого порока сердца, который не влиял на его повседневную жизнь, но не позволял ему поступить в войска. Ему постоянно поручали канцелярскую работу в Министерстве обороны, что он считал личным оскорблением своего мужского достоинства. И для верности он снова подал заявку на очередной медицинский осмотр.

София покачала головой.

– Нет, не Дэвид.

У Евы кровь застыла в жилах. Только сегодня утром она была в «Хорвате» с мистером Данеком. Помимо всего прочего он показал ей карту Европы, оборонительную линию Мажино на франко-германской границе, которую многие называли несокрушимой. Но после германского вторжения в Бельгию десятого мая стало очевидно, что германские войска смогут обойти линию, пройдя через Бельгию. А как только они пройдут через Бельгию, немцев от Англии будет отделять лишь Франция и Ла-Манш.

Несмотря на ранний час, Ева вернулась домой и налила себе солидную порцию виски. Она вспомнила, каково это было, когда Грэм пропадал раньше, но это длилось совсем недолго. Она не могла представить себе его отсутствие длиной в жизнь. Не могла представить, что у нее уже не появится шанса сказать ему, как она его любит. Сказать ему правду. Попросить у него прощения.

Она уснула на кушетке и проснулась через несколько часов, когда Прешес попросила ее приготовиться к чаепитию. Прешес привела в порядок волосы и макияж Евы и помогла ей одеться. В руках ее чувствовалась нежность, а в голосе – утешение. Она ни слова не сказала по поводу пустого бокала на столе и спертого запаха виски в дыхании. Теперь же, глядя поверх стола на сестру Грэма, Ева радовалась алкогольному туману в голове.

– Значит, Грэм…

Появился официант. Поставив чай, он засуетился, расставляя пирожные и сэндвичи, – так что Ева едва не закричала на него, чтобы он остановился.

София, дождавшись его ухода, опустила глаза и тихо проговорила:

– Ты не должна этого знать – я услышала это от Дэвида. ВВС отправляет во Францию пятнадцать эскадрилий. Там полная катастрофа, наши ребята теперь заперты на побережье. Они начали эвакуацию.

– Но там пехотинцы, – тихо проговорила Ева.

Прешес положила ладонь ей на руку.

– Им нужно прикрытие с воздуха. Для защиты эвакуируемых. Грэма к подобному и готовили. Он готов.

Ева повернулась к Прешес.

– Откуда ты это знаешь?

Прешес переглянулась с Софией, после чего взяла Еву за руку.

– Грэм приезжал в отпуск неделю назад.

– Грэм был в Лондоне?