Последний Воин Духа

На площади уже гремел набат, появлялись из туннелей люди. Даже из числа тех, кто не приходил каждый день на «творческие вечера».

— Понимаете, нельзя делать не укреплённые туннели, — мрачно говорил Джон собравшимся. — Тяжесть слежавшегося снега рано или поздно обрушит своды.

Все понуро молчали. Складывалось ощущение, что моральная тяжесть была ещё тяжелее снеговых масс.

— Это все Бог покарал нас! За грехи, — воскликнула какая-то женщина, которую Джон знал только мельком.

— Покарал! — добавила женщина. — Никто не выберется отсюда живым! Бога вспоминаем, только когда всё плохо, а грехи-то копятся. Надо было раньше молиться!

— Послушайте, давайте не нагнетать, — пытался вразумить её Уилл. — Нам, живым, сейчас правильные выводы нужно сделать и не повторять ошибок.

— Поздно теперь говорить, Судный час наступает! — не унималась «прорицательница».

— Ну вот, нам только второго Джоша не хватало, — вполголоса проговорил Джон.

Женщину тем временем увели домой двое человек. Ей явно нужно было принять успокоительное.

— Вот что, рибчестерцы! — продолжал Джон уже громко. — Такие настроения нам совсем не нужны. Давайте проверим все туннели. Ну и уж конечно не будем больше ничего рыть.

Тут вдруг Эмили, стоявшая в толпе слушателей прямо перед Джоном, встрепенулась, и, развернувшись к людям, с силой в голосе произнесла:

— Люди! Случилась трагедия, но давайте не паниковать! Религиозные истерии в момент погубят всё, что мы с таким трудом с вами создали.

Послышались одобрительные голоса.

— Мы выживем! Это совершенно точно. И весна наступит! — Эмили сгоряча коснулась скользкой темы, но было поздно.

— Когда же, не угодно ли сказать? — послышался ехидный голос.

— Но сейчас ещё только май месяц наступил. Ну да, календарная весна! Но мало ли какие катаклизмы в мире случаются! Подождём ещё, у нас есть всё, чтобы терпеливо дожидаться… весны.

Народ расходился с противоречивыми чувствами. Кто-то в неопределённом направлении без всякой надежды отмахивался рукой, кто-то скептически качал головой. Но были и те, что улыбались. Сквозь слёзы.

— Ты прямо как Черчилль сегодня выступила, — говорил Джон Эмили, когда они вернулись домой. Молодчина!

— Правда? Да это ты у нас оратор, я-то что… просто накипело.

— А пойдём на башню, — предложил Джон. — И чайник захватим. И гитару!

Наверху было прохладно, тянул со всех сторон морозный ветерок, но ребята грелись чаем. Джон взял гитару и заиграл зыбкую, нестройную мелодию. Проиграв несколько раз, завершил её минорным аккордом. Но при этом в мелодии звучали и обнадеживающие ноты.

— Ты только что сочинил? — спросила Эмили. — Мне нравится. Здесь пахнет надеждой.

— Да! Пусть называется «…и всё-таки весна».

Эмили с благодарностью взглянула Джону в глаза. Казалось, в этот момент даже свечка, тускло освещавшая происходящее, разгорелась немного ярче.

— Что ж, видно, не всё петь да радоваться. Но надежды терять не будем, — молвил Джон тихо.

Эмили лишь молча прижалась к нему покрепче. Дождавшись наступления полной темноты, ребята спустились по лестнице и прошли обратно в дом. В тот вечер они долго не ложились, и, почти не разговаривая, просто сидели на ковре у огня, погружённые каждый в свои мысли. В камине ярко полыхало пламя, выхватывая из темноты фигуры людей и елозя серыми извивающимися пальцами по стенам.

Бывали в эти дни и светлые моменты в жизни горожан. Как-то Эмили, ходившая на собрание на площади, прибежала обратно и, ворвавшись в комнату, взволнованно выпалила Джону:

— Джон, Джон! У нас в городе прибавление! — возвестительница запыхалась от спешки, но голос её прямо-таки дышал радостью, а взор лучился.

— Прибавление? — Джон нехотя оторвался от созерцания язычков пламени в камине. — На вертолёте что ли новые поселенцы прилетели? Или нам мешки с едой сбросили с небес на год вперёд, пока я тут дремал?

— Да какие там поселенцы! Какие мешки! — смеялась Эмили. — У Розы и Майкла дочь родилась! — И видя непонимание в глазах друга, добавила:

— Ну, Роза с улицы Тополей. Роза Кринсман.

— А, Роза! Вот как. — Джон, наконец, понимающе улыбнулся. — Надеюсь, Снегоуборочной Машиной не назвали?

— Назвали? — Эмили вскинула брови. — Весной назвали. Бежим скорее к ним!

— Весна, значит, — бросил Джон задумчиво, надевая куртку. — Весна…

В этот день в городе радовались. Все несли молодым родителям подарки. Вместо обычных для этого времени мешков с мукой по проходам протискивали коляски, несли охапки пелёнок, тащили найденные в брошенных магазинах детские смеси питания. Город сложно было узнать. Люди улыбались, смеялись, и со стороны можно было подумать, что здесь так происходило всегда; и словно не было никаких событий последних нескольких месяцев; город будто сбросил с плеч всю накопившуюся тяжесть.

— Странно, — размышлял про себя Джон. — Как же столь маленькое событие способно так воодушевить людей? Вероятно, это заложено в нас — в каждом человеке глубоко внутри тлеет притухший на время факел всепобеждающей жизни; рождение нового человека в наших условиях способно, оказывается, раздуть этот священный пламень!.. Надолго ли — вот в чем вопрос.