Послеполуденная Изабель

– Стать великим адвокатом-крестоносцем своего времени. Освободить осужденных мужчин и женщин от судебных ошибок. Раскрыть крупные корпоративные преступления. Утереть всем нос. Встретить мужчину своей жизни и завести пару детей, но все равно продолжать полноценную и головокружительную карьеру. Может быть, взять творческий отпуск на полгода и пожить в Париже, как ты это сделал. И прежде чем подписаться на партнерство, как это сделала я. Если я вдруг объявлю своим работодателям, что хочу сбежать с тобой в Париж на полгода… au revoir, моя должность партнера. Но, возможно, мне следует отказаться от нее. И жить на рю… назови какую-нибудь улицу в Париже.

– Рю Бернар Палисси.

– Опиши мне ее: внешний вид, размеры, здания и магазины, окрестности…

Я постарался сделать это, не намекая ни на что личное, связанное с этим местом. На что она заметила:

– Значит, женщина, в которую ты был влюблен, живет там?

– Я разве что-нибудь говорил о любви?

– Тебе и не нужно говорить.

– Я настолько прозрачен?

Легкое пожатие плечами, еще одна ироническая улыбка.

– Насколько это серьезно?

– Это было притяжение. Страстное.

– Было? Значит, все кончено?

– Все кончено, – ответил я и тотчас подумал: неужели я только что сказал полуправду, ложь? Или, возможно, это стремление обойти тихую боль, которой окутаны мысли об Изабель? Мило болтая с Ребеккой вот уже около тридцати минут, неужели я строил эмоциональный маршрут побега? Не часто ли мы влюбляемся, потому что пришло время… и потому что хотим залечить раны страсти, которая обернулась не так, как хотелось… Впрочем, как подсказывал мой недавно приобретенный опыт, в делах сердечных повествование всегда отклонялось от желаемого курса.

– По-настоящему кончено? – спросила Ребекка.

– Когда такое заканчивается по-настоящему?

– И то верно.

Мы выпивали в том баре до двух часов ночи, разговор шел легко, и мы были на одной волне, что одновременно бодрило и возбуждало. Никогда не стоит недооценивать эротический заряд умной беседы с кем-то, кто вам сразу приглянулся и отвечает вам взаимностью. Она намекнула, что совсем недавно у нее закончились какие-то серьезные отношения.

– Я прошла той же дорогой, что и ты. Для меня это билет в один конец, к сильной изжоге. Но, как и ты, я не стану ничего говорить… во всяком случае пока. За исключением того, что все это в недавнем прошлом… и я не собираюсь туда снова.

Я узнал, что она живет в Верхнем Ист-Сайде – «ванильно-сливочной части города… Но у меня потрясающе выгодная аренда, и на самом деле в этом районе все еще витает дух старого Нью-Йорка. Может, я приглашу тебя когда-нибудь… в смысле, если ты захочешь продолжить разговор. Посмотрим, куда он нас заведет».

– Да, мне бы очень этого хотелось.

– Ты не сочтешь это глубоко неромантичным, если по японскому обычаю я дам тебе свою визитку?

– Kampai87, – ввернул я единственное японское слово, которое знал.

Она достала авторучку и написала на обороте номер.

– Вот мой домашний телефон. У меня есть необходимый нью-йоркский реквизит – автоответчик на случай, если меня нет дома. И на работе у нас один секретарь на пятерых сотрудников.

– Без сомнения, если я тебя не застану, мое сообщение к тебе пробьется.

– Если, конечно, ты соизволишь позвонить.

– Я чем-то намекнул на то, что этого не сделаю?

– Ты еще не предложил мне свой номер телефона.

– Потому что ждал, когда ты запишешь все свои номера.

– Так я тебе и поверила.

– Почему столько сомнений в голосе?

– Слишком много разочарований.

– Я постараюсь не разочаровать тебя.

– Так все говорят.

– Я не «все».

– Как по-французски «посмотрим»?

– On verra.

– Мне нравится, как звучит. Твоя подруга с рю Бернар – или как там она называется? – часто употребляла это выражение?

– Да, часто. – Я мог бы добавить: это было ее предпочтительное высказывание, ее мировоззрение, и потому она использовала его постоянно.

– On verra, – повторила Ребекка, смакуя слова. – В нем какая-то удивительная музыкальность. И это так по-французски. Ты свозишь меня в Париж?

– Тебе не кажется, что сначала нам следовало бы поужинать?

– Touché. Я все еще жду твоего номера телефона.

Я записал номер главного коммутатора в «Ларссон, Стейнхардт и Шульман». И объяснил, что секретарь у нас старой закалки и не любит принимать звонки или сообщения для летних стажеров. А в квартире, где я снимал комнату в субаренду, не было автоответчика.

– Я разберусь со сталинисткой в твоей юридической фирме. А теперь посади меня в такси. И, поскольку завтра субботний вечер и я не думаю, что нам нужно играть в эту игру «нужно подождать сорок восемь часов, чтобы не выказывать слишком большого интереса», почему бы тебе не сказать мне, где мы встречаемся за ужином… а потом я предложу сходить на джаз-сессию в одиннадцать вечера в клубе The Village Vanguard. Ты знаешь Билла Эванса88?

– Не совсем.

– Огромный пробел в твоем образовании. Называй ресторан. Где дешево и весело.

Я упомянул Asti’s, небольшое заведение на 12-й улице, недалеко от Vanguard.

– Завтра в восемь вечера?