Послушная жена

– Извини, я не хотела вываливать все это на тебя. Ты, должно быть, думаешь, что я совсем сошла с ума. Ведь это было так давно. Просто Бен очень славный, и сейчас меня иногда охватывает ужас, что я могла бы остаться без него, если бы Массимо сумел одержать верх. Он ведь просто не стал слушать, даже не дал нам шанса. Типичный Фаринелли.

– А он когда-нибудь встречался с сыном? – Массимо наверняка гордился бы Беном, высоким, красивым и спортивным, таким же по-итальянски привлекательным. Любой родитель гордился бы.

– Нет. Никогда. Я отправила ему письмо с фотографией, чтобы Массимо знал, когда родился его сын. Сообщила, что ребенку придется сделать несколько операций и результат не гарантирован.

Словно смотришь ужастик, когда и хочется знать, что будет дальше, и страшно до дрожи.

– И что? – Мое любопытство уже вышло за пределы даже паркеровской недовоспитанности, но мне кровь из носу нужно было понять, действительно ли Массимо из тех, кто способен бросить на произвол судьбы жену с сыном, собственным ребенком, которому грозит смертельная болезнь.

– Разумеется, он и знать ничего не захотел. Больницы – это не для Массимо. Как и вообще все неприятное.

Я вглядывалась в лицо собеседницы, пытаясь понять, что это за странную историю она придумала.

Но Дон как будто читала мои мысли.

– Я на твоем месте тоже не поверила бы. Не сомневаюсь, что Массимо слушает тебя склонив голову набок, словно весь поглощен твоими словами, интереснее которых в жизни не слыхал. Но поверь, его решение насчет Бена стало последней каплей, а вовсе не отправной точкой.

Мне больше ничего не хотелось знать. Мне хотелось поскорее уйти и попытаться логически объяснить услышанное от Дон чем-то менее ужасным, что не превращало бы меня в соглядатая, в тайного засланца, вынужденного выискивать у близких улики и признаки гнусных поступков. Как-то раз, тренируясь во дворе, Сэм поставил меня вратарем и попал мячом прямо мне в живот, выбив весь воздух. Сейчас ощущения были такие же. Просто фатальное невезение какое-то: стоило решить, что с новыми родственниками все наладилось, как я натыкалась на очередной гребаный скелет в шкафу.

И снова мне предстоит решать, рассказывать ли об этом остальным. Да я просто превращаюсь в ходячее хранилище постыдных семейных тайн.

Одновременно хотелось и копнуть поглубже, и убежать подальше, скрыв за поднятой тучей пыли сведения, которые теперь не удалишь из головы.

Знал ли Нико? А Лара? Анна? Неужели все они вовлечены в мерзкий обман? Или знал только Массимо, но стыдился своего решения и потому постарался упрятать секрет, надеясь, что остальная часть семьи никогда о нем не прознает? Тот портрет Массимо, который представила Дон, никак не укладывался в голове. Человек, которого знала я, всегда был рад со смехом покатать Сэма на плечах или бежать на помощь с проводами для прикуривания, когда моя старая измученная «фиеста» отказывалась заводиться.

Я выдавила улыбку.

– Даже и не знаю, что сказать. Мне Массимо кажется славным парнем, и жаль, что тебе пришлось так тяжко.

Дон удивила меня, крепко и сердечно обняв.

– Береги себя в этой семье. Нико замечательный человек, но остальные – змеиное гнездо. И последний вопрос: Массимо женился снова?

Я кивнула, ожидая, что она отреагирует колкостью. Но Дон лишь вздохнула:

– Бедная, бедная женщина. Не завидую ей.

Мы молча прошли в вестибюль, где Бен ел бутерброд, откусывая огромные куски, на что Анна недовольно зацокала бы языком. Я старалась не пялиться на мальчика, чтобы не привлекать внимания, но ошибиться в том, кто его отец, было просто невозможно.

Тут появилась Франческа с сумкой через плечо.

– Ты настоящая победительница! – воскликнула я.

На этот раз она ответила как нормальный человек:

– Спасибо. Жаль, не удалось поучаствовать в другом заплыве.

Дон тоже поздравила Франческу, и пока они болтали и смеялись, я стояла надувшись от гордости. Потом меня поразила мысль: а вдруг Франческе понравится Бен, что уж совсем ни к чему, ведь он ее двоюродный брат, поэтому я быстренько распрощалась с Дон и поспешила вместе с падчерицей к машине.

Сейчас, как ни странно, мне даже хотелось, чтобы Франческа, по обыкновению, надела наушники, дав мне возможность обдумать услышанное. Но, по закону стервозности, девочка жаждала поговорить.

– Этот Бен, ну, тот, с чьей матерью ты сейчас разговаривала, потрясающий пловец. Он вольным стилем проплыл быстрее ребят из старшей возрастной группы. Держу пари, его в конце концов отправят в национальную сборную.

Она болтала и болтала, а я никак не могла отделаться от образа Сандро, лежащего без сознания на краю бассейна. Вот же подлость жизни: один сын, которого Массимо хочет превратить в олимпийского пловца, каменеет при виде воды, а другой, которого отец не признает, вот-вот добьется чемпионства.