Посмертие

— У Би Аши озлобленная душа. Ее раздражало, что я стала молодой женщиной. Она мечтала сбыть меня с рук, но сердилась, когда на меня смотрели юноши. Стоило кому-то взглянуть на меня на улице, и она принималась меня упрекать. Говорила, ей противно, что мужчины пожирают меня глазами. Говорила, мол, я сама их поощряю, хотя я ничего такого не делаю. Она мечтала сбыть меня с рук, но ей хотелось, чтобы ко мне посватался зрелый мужчина и взял меня второй женой. Она не хотела, чтобы я чувствовала себя молодой и красивой, она хотела, чтобы меня взяли потешиться, унизить меня своими желаниями. Она озлобилась, вот и стала жестокой. Когда я была ребенком, она обращалась со мной иначе. Она была такая же строгая, как сейчас, но жестокой не была. Она стала такой, когда я превратилась в женщину.

— Я понятия не имел об этом, — повторил Хамза. — И к тебе кто-то сватался?

Она пожала плечами.

— Двое. Я не знала их. Второй был управляющий кафе на главной улице. Видел, как я шла мимо. Он годами видел, как я хожу мимо, с тех пор как мне было десять. У подобных мужчин всегда так: у них есть деньги, и они хотят молоденькую женщину, чтобы забавляться с нею несколько месяцев. Они видят, как ты идешь по улице, спрашивают, кто эта женщина, и идут свататься, потому что могут себе это позволить. Так сказал Баба Халифа.

— Но ты отказалась.

— И я отказалась, и Баба Халифа отказался. А она заявила: это-де потому что он приберегает меня для себя. Она тогда впервые об этом заговорила. Она много дней обвиняла его в этом. И когда он в тот день привел тебя, когда привел тебя в дом, я решила, он хочет, чтобы я увидела тебя. Не знаю, действительно ли он этого хотел: может, ты просто ему понравился. Но я увидела тебя и с каждым разом, как видела тебя, сохла по тебе все сильнее. Я и не думала, что так бывает. Вот почему я не хочу ждать, вот почему эта комната не нора.

— Она говорила с тобой о нас? Халифа сказал, он не знает, говорила ли она с тобой.

— Два дня назад она сказала: не позорь наш дом, но она и раньше так говорила, — улыбнулась Афия. — Слишком поздно.

Узнав от Хамзы, что они планируют жить в бывшей парикмахерской, Халифа и слышать об этом не пожелал. Хамза не мог повторить ему слова Афии о том, как Би Аша ее изводила, но все же, помявшись беспомощно, выдавил ее имя. Халифа пожал плечами и решительно покачал головой.

— Ты придешь и будешь жить в доме с ней, с нами, — заявил он. — А не здесь, как бродяга. В доме вам будет удобнее. Той комнатушки довольно для такого джалуты, как ты, кто привык скитаться, как разбойник. Дочери нашего дома она не годится.

— Мы снимем себе жилье, — ответил Хамза. — Может, лучше подождать, когда я смогу позволить себе что-то лучше.

— Зачем ждать? — спросил Халифа. — Живите пока у нас, а как найдешь что-то лучше, переедете.

— Ладно, посмотрим, — согласился Хамза: ему не хотелось переселяться в дом и постоянно терпеть дурной нрав Би Аши.

Две недели спустя они поженились. Свадьба была такая скромная, что купец Нассор Биашара и работники мастерской узнали обо всем уже после. Халифа пригласил на трапезу имама и друзей по баразе, Би Аша позвала соседок. Взяли повара, чтобы пришел и сделал бирьяни[84], и тот приготовил угощение на заднем дворе. Женщины расположились в спальне Би Аши и Халифы (кровать перевернули и отодвинули к стене). Мужчины — в гостиной: туда имам позвал Хамзу попросить руки Афии. Поскольку церемония подразумевала заключение договора при свидетелях, на этом этапе обычно перечисляли, какой выкуп, махари, жених намерен отдать, невеста же (или ее представители) решали, достаточно этого или нет. Такие вопросы обсуждали заблаговременно и подтверждали при свидетелях. Хамзе нечего было предложить в качестве махари. Он сообщил об этом Халифе, и тот ответил, что Афие решать, согласна ли она выйти за него без выкупа. А поскольку Афия лишь отмахнулась от этого разговора — у нас обоих ничего нет, — эту часть церемонии втихомолку пропустили: Хамза просто спросил, возьмет ли Афия его в мужья, и Халифа от ее имени согласился. Эту весть передали Афие и гостьям Би Аши, те радостно заголосили. Потом подали угощение: вот и все торжество.

Халифа не оставил им выбора: Хамзе пришлось перебраться в дом. Халифа так настаивал, что Афия пожала плечами и сказала Хамзе: давай попробуем. Если не получится, вернемся в твою комнату. Хамза перенес к Афие свои скудные пожитки: циновку, одежду, заплечный мешок c «Musen-Almanach für das Jahr 1798», который оставил ему обер-лейтенант, и книгой Генриха Гейне «Zur Geschichte der Religion und Philosophie in Deutschland»[85], прощальным подарком фрау.