Посмертные записки Пиквикского клуба

— Подайте — еще — бутылку! — возгласил мистер Уинкль, начав очень громко и закончив еле слышно. Его голова поникла на грудь и, пробормотав, что спать идти не намерен, и кровожадно посетовав, что «не покончил» утром с Тапменом, он крепко заснул, в каковом состоянии и был доставлен в свою комнату двумя молодцами под личным надзором толстого парня, чьему попечению мистер Снодграсс незадолго до того вверил собственную персону. Мистер Пиквик принял руку, которую ему предложил мистер Тапмен, и спокойно удалился, улыбаясь шире прежнего, а мистер Уордль распрощался с семьей так нежно, словно отправлялся на казнь.

— Какая неприличная сцена! — заявила девствующая тетушка.

— Отвратительная! — воскликнули обе молодые леди.

— Ужасно — ужасно! — с самым серьезным видом подхватил Джингль; он обогнал на полторы бутылки каждого из своих товарищей. — Ужасное зрелище — весьма!

— Какой любезный человек! — прошептала тетушка мистеру Тапмену.

— И красивый! — прошептала Эмили Уордль.

Мистер Тапмен вспомнил о рочестерской вдовушке, и душой его овладела тревога. Последующий получасовой разговор был не такого рода, чтобы успокоить его смущенный дух. Новый гость говорил без умолку. Мистер Тапмен чувствовал, что он (Тапмен) отодвигается в тень, по мере того как возрастало расположение к Джинглю. Его смех был принужденным, его веселость притворной; и когда он, наконец, опустил свою пылающую голову на подушку, то со злорадным наслаждением подумал о том, как приятно было бы зажать в эту минуту голову Джингля между тюфяком и периной.

На другой день неутомимый незнакомец встал рано и, пока его спутники пребывали в постели, расплачиваясь за вчерашние возлияния, с большим успехом развлекал общество за завтраком. Он делал это так удачно, что даже глухая старая леди потребовала, чтобы ей повторили две или три из его острот в слуховой рожок, при этом она снисходительно заметила, что «он» (подразумевался Джингль) «бесстыжий молодой человек».

Летом, по утрам, в хорошую погоду, старая леди имела привычку отдыхать в той самой беседке, в которой совершал подвиги мистер Тапмен. Обычно ее провожал туда жирный Джо. В это утро старая леди была немало удивлена, когда увидела, что сонный толстяк, вместо того чтобы удалиться после водворения ее на место, обошел, озираясь по сторонам, беседку и вернулся к ней с самым таинственным видом.

Старая леди была пуглива — как все старые леди, — и ей тут же плеснуло в голову, что толстый парень собирается ее ограбить. Она хотела было позвать на помощь, но годы и болезни давно лишили бедняжку способности кричать. Она с выражением величайшего ужаса следила за его движениями, и ужас этот еще увеличился, когда юнец подошел к ней очень близко и, как ей померещилось, угрожающе гаркнул прямо в ухо:

— Хозяйка!

Случилось так, что в этот момент мистер Джингль проходил мимо беседки. Он тоже услышал этот необычайно громкий возглас и остановился послушать, что будет дальше.

— Хозяйка! — вопил толстый парень.

— В чем дело, Джо? — залепетала старая леди. — Ведь я всегда была для тебя доброй хозяйкой, Джо... Работой тебя не угнетали и кормили вдоволь...

Последние слова затронули самые чувствительные струны в сердце парня, и он очень выразительно ответил:

— Это я знаю!

— Так что ты хочешь со мною сделать? — продолжала старая леди, собираясь с духом.

— Знаете ли вы, что я видел вчера в этой самой беседке? — спросил Джо.

— Да спасет нас Господь! Что ж такое ты видел? — вскинулась старая леди, пораженная торжественным тоном корпулентного парня.

— Чужой джентльмен, с раненой рукой, целовал и обнимал...

— Кого, Джо? Надеюсь, не служанку.

— Хуже, — гремел он ей в ухо.

— Мою внучку?

— Хуже!

— Еще хуже, Джо?! — спросила старая леди, считая, что она достигла крайнего предела человеческого вероломства. — Кого же, Джо?

Толстый парень опасливо огляделся и прокричал в ухо старой леди:

— Мисс Рейчел!

— Мою дочь? И она снесла это! — воскликнула старая леди.

— Ну да, она тоже целовала его.

— Без моего позволения!.. В ее годы!..

Выполнив то, что он почитал своим долгом, жирный Джо удалился.

Мистер Джингль почти сейчас же по прибытии в Мэнор-Фарм порешил осадить сердце девствующей тетушки. Он был достаточно наблюдателен, чтобы заметить, что его развязные манеры производят на атакуемый им объект весьма выгодное впечатление, а с другой стороны, сильно подозревал в прекрасной матроне обладательницу пусть небольшого, но независимого состояния. Посему он тотчас же решил, что необходимо устранить соперника.

Размышляя о способах осуществления этого плана, он, скрываясь за кустами, добрался до дому. Издали он видел, что мистер Тапмен вместе с другими джентльменами вышел из сада через боковую калитку, и знал, что молодые девушки отправились после завтрака на прогулку. Путь был свободен.

Дверь в гостиную была полуоткрыта. Он заглянул. Тетушка вязала. Он кашлянул; она улыбнулась. Нерешительность была не свойственна характеру мистера Альфреда Джингля. Он таинственно приложил палец к губам, вошел и затворил за собою дверь.