Посмертные записки Пиквикского клуба

Сад — размером не менее акра с четвертью — был переполнен гостями. Никто и никогда не видал такого фейерверка красоты, изящества и литературных талантов. Здесь была молодая леди, «делавшая» поэзию в «Итенсуиллской газете», в костюме султанши; она опиралась на руку молодого джентльмена, который «делал» критику и который, как подобает, нарядился в фельдмаршальскую форму — только без фельдмаршальских сапог. Здесь было множество подобных гениев, о встрече с которыми полагалось бы мечтать всякому рассудительному человеку. Больше того, здесь было с полдюжины лондонских литературных львов — писателей, настоящих писателей, которые пишут целые книги и даже потом их печатают. И главное, здесь была миссис Лио Хантер в костюме Минервы; она принимала гостей, преисполненная удовольствия и гордости от сознания, что у нее собирается такое изысканное общество.

— Мистер Пиквик, — доложил слуга, когда этот джентльмен со шляпой в руках и с разбойником и трубадуром по бокам подошел к богине.

— Как? Где? — вскричала миссис Лио Хантер, вздрагивая от восхищения.

— Здесь, сударыня! — произнес, отвешивая низкий поклон, мистер Пиквик. — И позвольте мне представить автору «Испускающей дух лягушки» моих друзей: мистер Тапмен, мистер Уинкль, мистер Снодграсс.

Тот, кто не испытал этого на себе, не может даже вообразить, как трудно кланяться в зеленых бархатных штанишках, в узкой курточке и высоченной шляпе; или в голубых атласных «фонариках» и белом трико; или в плотных лосинах и высоких сапогах, — которые изготовлены без малейшего представления о размерах того, кому приходится их носить.

— Мистер Пиквик, — затараторила миссис Лио Хантер, — вы должны обещать, что не отойдете от меня весь день. Здесь уйма людей, которых я должна вам представить. Прежде всего — мои малютки, — продолжала Минерва, указывая на двух девиц, из коих одной было лет около двадцати, а другой — на год или на два больше, одетых в детские платьица, — для того ли, чтобы они сами казались юными, или для того, чтобы еще более юной выглядела их мамаша, об этом мистер Пиквик умалчивает.

— Они прелестны, — сказал мистер Пиквик, когда малютки отошли после церемонии представления.

— Как две капли воды похожи на мать, — величественно заметил мистер Потт.

— Ах вы, шалун! — воскликнула игриво миссис Лио Хантер и слегка хлопнула издателя веером по руке (Минерва была с веером).

Пока шла процедура представления и завязывались знакомства, четыре певца из неведомых земель расположились для живописности перед маленькой яблоней и затянули свои национальные песни, нетрудные, по всей видимости, для исполнения, поскольку весь секрет их как будто состоял в том, что трое певцов должны были рычать, а четвертый завывал. Когда этот интересный концерт закончился громкими рукоплесканиями всего общества, тотчас выскочил какой-то подросток, запутался в перекладинах стула, прыгал через него, подлезал под него, катался с ним по земле, делал с ним все что угодно, только не сидел на нем. Затем он завязал собственные ноги вокруг шеи на манер галстука и, наконец, проиллюстрировал легкость, с которою человеческое существо может превращаться в жабу. Вслед за сим послышался голос миссис Потт, прочирикавший нечто, из вежливости воспринятое как романс. Исполнение было строго классическое и совершенно в духе образа, ведь Аполлон — композитор, а композиторы весьма редко умеют исполнять собственные произведения, да и чужие тоже. Затем воспоследовала декламация миссис Лио Хантер, которая прочла свою прославленную «Оду к испускающей дух лягушке», каковое чтение было бисировано, и было бы бисировано еще раз, если бы большинство гостей, считавших, что наступила самая пора завтракать, не заявило, что просто неприлично злоупотреблять Минервиной добротой.

Тогда распахнулись двери в столовую, и все, кто бывал здесь прежде, ринулись к ним: у миссис Лио Хантер было так заведено, что приглашения рассылались ста персонам, а завтрак готовился на пятьдесят, или, другими словами, она кормила только заслуживающих особого внимания львов и предоставляла менее значительным животным заботиться о себе самим.

— А где же мистер Потт? — спросила миссис Лио Хантер, разместив вокруг себя упомянутых львов.

— Я здесь! — отозвался издатель из отдаленнейшего угла столовой.

— Не хотите ли к нам поближе?

— О, пожалуйста, не беспокойтесь о нем! — сказала миссис Потт самым любезным тоном. — Вы создаете себе совсем ненужные хлопоты, миссис Хантер. Вам и там хорошо, не правда ли, мой друг?

— Конечно, дорогая, — подтвердил мистер Потт с печальной улыбкой. (Вот вам и кнут!)