Посмертные записки Пиквикского клуба

— План этот мне не нравится, — сказал мистер Пиквик после глубокого размышления. — Почему бы мне не обратиться к друзьям молодой леди?

— Потому что они живут за сто миль отсюда, сэр, — ответил Джоб Троттер.

— Разговаривать не о чем, — буркнул Сэм себе под нос.

— Но как попаду я в этот сад? — продолжал мистер Пиквик.

— Стена там невысокая, сэр, и ваш слуга поможет вам подняться.

— Слуга поможет подняться, — механически повторил мистер Пиквик. — Вы уверены, что я найду нужную дверь?

— Ошибки не может быть, сэр; там только одна дверь выходит в сад. Как только вы услышите, что часы бьют, вы постучитесь, а я вам сейчас же отопру.

— План мне не нравится, — заявил мистер Пиквик. — Но другого я не вижу, и, так как на карту поставлено счастье всей жизни молодой леди, придется на нем остановиться. Я буду там.

Таким образом прирожденная доброта мистера Пиквика еще раз вовлекла его в предприятие, в котором он предпочел бы не участвовать.

— Как называется этот дом? — спросил он.

— Уэстгет-Хаус, сэр. Когда дойдете до конца города, свернете немного вправо; дом стоит особняком, недалеко от дороги, название его вырезано на медной доске над воротами.

— Я знаю его, — сказал мистер Пиквик. — Я заметил его, когда был здесь раньше. Можете положиться на меня.

Мистер Троттер поклонился и направился было к выходу, когда мистер Пиквик сунул ему в руку гинею.

— Итак, не забудьте, — сказал мистер Пиквик, — в одиннадцать часов.

Прошел день, наступил вечер, и около десяти часов Сэм Уэллер доложил, что мистер Джингль и Джоб вышли вместе, что багаж их уложен и что они заказали карету. Заговор, очевидно, приводился в исполнение по плану, изложенному мистером Троттером.

Пробило половину одиннадцатого — час, когда мистеру Пиквику надлежало приступить к выполнению своей деликатной задачи.

Луна стояла высоко, но ее застилали тучи. Была прекрасная сухая ночь, только необычайно темная. Дороги, заборы, поля, дома и деревья тонули в непроницаемой мгле. Атмосфера была накаленная и душная; зарницы слабо дрожали на краю горизонта, чуть-чуть оживляя наваливающийся со всех сторон мрак; тишина была полная, лишь издалека доносился лай какой-то беспокойной дворняги.

Мистер Пиквик с Сэмом отыскали дом, прочли надпись над воротами и прошли вдоль ограды к тому месту, где кончался сад.

— Сэм, — проговорил мистер Пиквик, — когда вы поможете мне перелезть через стену, вы возвратитесь в гостиницу.

— Слушаю, сэр.

— Поддержите меня за ногу и, когда я скажу: «Опля!», приподнимите меня осторожно.

— Слушаю, сэр.

Подготовившись таким образом, мистер Пиквик уцепился руками за верх ограды и крикнул: «Опля!» Команда была исполнена столь усердно, что в тот же самый момент бессмертный джентльмен, в соответствии ли с эфирностью своего духа, или потому, что представление мистера Уэллера об осторожности было несколько грубее, чем у мистера Пиквика, перелетел через стену и, сокрушив три куста крыжовника и куст роз, растянулся на земле во всю длину.

— Вы не ушиблись, сэр? — спросил громким шепотом Сэм, как только пришел в себя от изумления, вызванного таинственным исчезновением его господина.

— Не я, Сэм, ушибся, а скорее вы меня ушибли, — раздалось из-за стены, — но это пустяки, — продолжал мистер Пиквик, поднимаясь на ноги, — несколько царапин, и больше ничего... Уходите, а то нас услышат.

В окнах дома мелькали огни. Не рискуя подходить к двери ранее назначенного срока, мистер Пиквик прижался к стене и стал ждать его приближения.

Мистер Пиквик не чувствовал ни упадка духа, ни беспокойства. Он знал, что его собственные намерения благородны, и не сомневался в честности Джоба. Было, конечно, тоскливо, чтобы не сказать — жутко; но в распоряжении человека с умом всегда есть такое средство, как размышление. Погрузившись в размышления, мистер Пиквик стал впадать в дремоту, как вдруг его разбудил колокол соседней церкви, отбивший назначенный ему час: половину двенадцатого.

«Пора», — подумал он, осторожно поднимаясь на ноги. Огни исчезли; ставни были заперты. Он на цыпочках подошел к двери и тихонько постучал. Прошло несколько минут, но ответа не было. Он постучал во второй и третий раз, и с каждым разом все сильнее.

Наконец на лестнице послышался шум шагов, в замочной скважине сверкнул свет, заскрипели задвижки и засовы, и дверь стала медленно открываться наружу.

Чем шире она открывалась, тем дальше отступал за нее мистер Пиквик. Он осторожно вытянул шею, чтобы увидеть того, кто ее отворяет, и каково же было его удивление, когда это оказался не Джоб Троттер, а служанка со свечой в руке.

— Сара, — сказала служанка, обращаясь к кому-то внутри дома, — это, верно, кошка. Кис, кис, кис!

Но кошка не показывалась, и служанка не спеша затворила дверь.

«Странно, — подумал мистер Пиквик. — Они еще не спят».

Мистер Пиквик снова удалился в угол сада, где прятался раньше. Но не прошло и пяти минут, как ослепительно сверкнула молния, по небу раскатился оглушительный удар грома и разразился ливень.