Посох Велеса

На сумеречной карте, в том самом месте, на которое указывал Истр, в это же мгновение загорелась крохотная синеватая точка.

— Ура!!! Вот они мы! — завопил он, приплясывая.

— Ты здорово придумала, Ярушка, — Олеб улыбался, и, казалось, был счастлив.

Ярослава на миг подняла на него синие глаза, на миг в них промелькнула тень улыбки и… тут же погасла. Девушка снова вернулась к своему занятию — продолжила ковырять в землю.

Ребята были на столько счастливы, что их путешествие приходит к концу, что никто, казалось, не заметил этого. Одна Катя не спускала с нее обеспокоенный взгляд.

— Давайте это отметим поеданием каши! А то у меня живот к спине прилип от голода. Я, конечно, парень бывалый, и не в таких переделках бывал! Но прямо слабею, когда каша нееденная стоит и сохнет, ей-Богу!

— А что, Истр, — подмигнул остальным Олеб, пока друг доставал из сумки ложку, — ты и когда с русалками хороводы водил, тоже, небось, кашу требовал?

Истр замер:

— Не напоминай мне про этих безмозглых русалок, а еще не простил им барахла, которое они мне, порядочному человеку, продали втридорога.

— Это ты про пояс опять свой? — хохотнул Истр, и шепотом добавил, повернувшись к девчонкам: — Вы ешьте, ешьте, он пока болтает, не ест, глядишь, тогда всем достанется.

Истр встрепенулся:

— Подлые твари меня бесчестно обольстили, уговорили то есть, купить у них шикарный пояс, сказали, из водорослей реки Черной Смородины, взяли с меня цельных три золотых, а пояс оказался — позор один, порвался в первой же драке.

Настроение у всех, понятное дело, было замечательное.

* * *

С другой стороны горы, Шкода, Афросий ругали Антона. Того отправили осмотреть окрестности, найти следы Кати и ее друзей, а тот мало того, что ничего не нашел, так еще и упал в овраг, и вывихнул ногу. Идти теперь сам не мог. Хорошо хоть бабка Ирмина куда-то пропала, а то сейчас бы такое устроила, даже страшно подумать.

— Кстати, довольно странно, что она куда-то делась, — отметил Афросий, смачно сплевывая травинку, — то не отставала ни на минуту, то нет уже с самого прибытия в эту глухомань. Где мы, кстати?

Все трое были голодны, злы. Попадись им сейчас Катя, точно бы прибили. Афросий, пока они ждали Антона, поймал пару мелких птичек, с помощью зажигалки разжег костер и поджарил их прямо на углях. Этого было мало, но все равно кое-что.

— Эй, Шкода! — окликнул Афросий.

Тот остановился, хмуро глянул через плечо:

— Чего тебе?

— Мне что, с этой штуковиной, — он взмахнул кнутом, данным ведьмой, — так и ходить наперевес? Далась она мне, ей-богу, у меня ж пистолет есть. Может, выбросить?

— Выброси, — Шкода равнодушно пожал плечами, — Ирмина спросит, так ей и скажешь «Фигня вопрос, где-то выкинул за ненадобностью». Спасибо от нее услышишь.

Афросий нервно сплюнул в траву, пробубнил:

— На черта с этой бабкой связались? Че, народу мало, кого грабануть, что ли? Или тихо-мирно покопать могильники.

Шкода покосился на свой меч: он положил его рядом с собой, на траву. Лишь только он выпустил его из рук, тот перестал истекать угольно-черным пеплом, стих, будто заснул.

— Спрячь кнут свой, из рук выпусти.

— Куда «спрячь»?! — дернулся Афросий.

Антон, делавший все это время вид, что спит, отозвался:

— Заколебал ныть, Афросий. Штанину оторви, в нее замотай и за пазуху убери.

— А ты не умничай, — взревел громила. — Я и по зубам могу дать.

И бросился к Ключнику.

— Не дергайся, Афросий! — Шкода недобро глянул на подельника. — Тоха дело говорит.

И сам снял с себя рубашку, оторвал от нее рукава и, аккуратно обмотав ими Ирминин меч, закрепил его на поясе.

Афросий, прищурился и сделал то же самое со своим кнутом.

— Двинули, — тихо скомандовал Шкода.

— Давай его тут оставим? — крикнул Афросий, кивая на Ключника. — Будем возвращаться — заберем, или бабка эта пусть его вытаскивает.

— Нет, — отрезал Шкода, — втроем пришли, либо втроем выберемся, либо пропадем здесь. Вместе надо держаться.

Афросий в ответ тяжко и витиевато ругнулся, но спорить больше не стал.

Напившись воды из ручья и соорудив нечто наподобие носилок, они посадили в них Антона и двинулись следом за Катей.

* * *

Торопить никого не пришлось, ребята быстро поели, разобрали наполненные Истром фляжки с водой, и двинулись в путь. Первым, мурлыкая какую-то залихватскую песню, пошел Истр — съеденная каша и победа в споре на счет их места нахождения сделали его веселым и жизнерадостным. Солнце палило не так сильно, тропинка, ведшая от поляны, — ровной и хорошо утоптанной. Щебетали в вышине птицы, переговариваясь о своих птичьих нуждах. Гудели комары.

За ним, тихо переговариваясь, шли Олеб и Енисея. Катя и Ярослава — последние. Катя специально отстала от остальных, чтобы поговорить с Ярушкой.

— Ярослава, — Катя придержала ее за рукав, чтобы быть уверенной, что их точно никто не услышит. — Что происходит?

— Ты о чем? — Ярослава постаралась изобразить на лице непонимание.

— Только не пытайся мне врать, — строго оборвала Катя все попытки скрыть от нее правду, — не позорься. Что произошло, пока меня не было?

Ярослава молчала.