Посольский город

– Что? – сказала я. И махнула рукой Уайату, мол, продолжай. – Его превратили… в кого? В телепата? – Эз, понурив голову, сидел в стороне, куда не долетал наш разговор. Мне захотелось, чтобы стражники его ударили.

– Нет, конечно, – сказал Уайат. – Телепатия невозможна. Но, правильно подобрав лекарства, вживив приемники и имплантаты, можно настроить мозги на одну фазу. Этого достаточно. Для сверхчувствительного типа вроде него… – Я ухмыльнулась, а Уайат умолк. – Ты знаешь, о чем я. Таких, как он, немного, но если найти похожего, поработать с ним и потренировать его с кем-то еще, подключив нужное программное обеспечение… – Он постучал себя по виску. – Наш «Эз» может научиться читать, как кто-то другой. – Он изобразил ладонью волну. – Выход тот же. Это связано с линк-технологией, но не только, действует на мозги обоих, но только если один из них… Ну, скажем в кавычках, чувствительный.

Сначала их думали использовать совсем с другой целью, как прикрытие для чтецов разведывательного отдела, чтобы убрать агентов из-за сканеров – мимические микроволны и прочее. Но потом передумали. Вы знаете, – медленно продолжал он, – что они даже пытались вырастить собственных двойников? Там, в Чаро-Сити? Когда появилась колония. – Он потряс головой. – Не вышло. Говорят, в это вложили годы работы, без единого ариекая, чтобы слушать и копировать звуки, без ясного представления о Послограде – миабы тогда были реже, чем сейчас, – и получили… пары людей, непригодных в Бремене. – Пальцами он показал пары. – Да и в других местах тоже. Ненадежных.

Но тут возник Руковси. Тогда и подумали, может, он – решение старой проблемы.

Тайна того, что именно ариекаи различали в голосах наших послов, осталась нераскрытой: Чаро-Сити подтвердил только то, что со всеми имплантатами, приращениями, химикалиями и сотнями часов тренировок Джоэл Руковси и его напарник, лингвист Колей Рен, кодовое имя Ра, сумели набрать невероятно высокий балл в тесте Штадта.

Никто не знал, будет ли это звучать как Язык для ариекаев – но других тестов, кроме Штадта, не было, а судя по нему, агенты выдержали экзамен. Если бы эксперимент не удался, если бы он провалился так, как могли предположить его заказчики, если бы ЭзРа заговорили и получили вежливое непонимание в ответ, то никто ничего не потерял бы. Просто два профессиональных агента провели бы долгую и скучную командировку в ожидании следующего корабля домой. Но что, если бы они преуспели?

– Вы ведь сами не дураки, – сказал Уайат. – Так почему же вы нас за них держите? Думаете, мы не замечали, как вы нас провоцируете, устраиваете ложные собрания, скрываете истинную повестку дня, проявляете непослушание, утаиваете налоги, мошенничаете с биомашинами, оставляя себе, что получше, а нам отправляя остатки, да и те слушаются только вас, послоградцев? Думаете, все было шито-крыто? Да ради бога, мы уже сотни тысяч часов знаем, что вы нацелились на независимость.

Молчание, наступившее вслед за этим, еще совсем недавно значило бы объявление войны. Но теперь это было просто молчание. А его слова казались не откровением, но простой невежливостью. Уайат потер глаза.

– Это же история, – сказал он. – Подростковый период. Через него проходят все колонии. Вот и вы к нему подошли, точно в назначенное время, хоть часы сверяй. Это моя пятая командировка. Сначала Чао-Полис, потом Дракози, потом Берит-Блю. Вам это о чем-нибудь говорит? Бог ты мой, люди, да вы что, новостей не читаете, что ли? Или вы не загружаете данные, которые приходят в миабах? Я же специалист. Меня посылают туда, где в колониях назревает война.

– И ты предотвращаешь отделение, – сказал Брен.

– Вот уж нет, – ответил Уайат. – Ты, может, и таинственный старик для своих, но я-то прилетел снаружи, и вижу твое невежество насквозь. Берит-Блю отделился, причем после малюсенькой войны. – Он поднял руку и едва заметно развел большой и указательный пальцы, показывая ее размеры. – Самоопределение Дракози было исключительно мирным. Чао-Полис как раз сейчас разрабатывает вместе с нами план региональной автономии. Думаешь, мы такие грубые, да, Брен? Они свободны… и они наши. – Он умолк, давая информации перевариться.

– Но бывают исключения. Вы слишком далеко от Бремена, до вас трудно дотянуться, вами трудно управлять. И вы не готовы. Вам рано было получать независимость. А все из-за Языка: он сбил вас с толку. Вы считаете себя аристократами. Точнее, считали. И думали, что колония – ваше поместье. В некотором роде так и было: в отличие от всякой другой аристократии, которую я когда-либо видел, вы действительно незаменимы. Были. Вот почему вы всегда выбирали своих преемников сами. Поздравляю: вы изобрели наследственную власть.

– Но все вы, каждый посол и каждый визирь, каждый служитель в Послограде – наемный работник Бремена. «Послы»: понимаете? Кто вас, по-вашему, послал? Мы нанимаем, но мы же и увольняем. И за нами право смещать.