Постижение природы и сущности человека: от философской антропологии до гуманологии

В вопросе о сознании, так же как и в более широком вопросе о личности вообще, не удаётся достичь синтеза психологического и социологического аспектов его изучения. В психологии сознание трактуется как психологическая деятельность, которая обеспечивает: обобщенное и целенаправленное отражение внешнего мира, осуществляемое в знаковой форме; связывание новой информации, полученной индивидом, с его прежним опытом (узнавание, понимание); выделение человеком себя из окружающей среды и противопоставление себя ей как субъекта объекту; целеполагающую деятельность, т. е. предварительное мысленное построение действий и предусмотрение их последствий; контроль и управление поведением личности, её способность отдавать себе отчет в том, что происходит как в окружающем, так и в своём собственном духовном мире. «При социологическом подходе сознание рассматривается, прежде всего, как духовная жизнь общества в совокупности всех её форм (наука, философия, искусство, нравственность, религия, правосознание, социальная психология)» [694, с. 43]. Но ведь очевидно, что духовная жизнь общества точно так же невозможна без внутреннего духовного мира личности, как и этот внутренний мир не может быть без духовной жизни общества. Но момент диалектического взаимоперехода социального в духовное и духовного в социальное, а также та роль (и значение), которую играет в духовной жизни общества именно индивидуальное, личностное сознание и его особенности, вкупе с остальными духовными особенностями личности, исследован до сих пор недостаточно.

Хотя общество движется в первую очередь объективными законами общественного, исторического развития, а также потребностями, целями и интересами широких слоёв населения, в то же время сами эти законы проявляются и реализуются только через деятельность больших и малых социальных групп, а последняя, в свою очередь, через деятельность составляющих эти группы индивидов. «История не делает ничего, она “не обладает никаким необъятным богатством”, она “не сражается ни в каких битвах”! Не “история”, а именно человек, действительный, живой человек – вот кто делает всё это, всем обладает и за всё борется» [433, с. 102]. Раз так, то и изучать следует не только объективные законы истории, но и действительного, живого человека, роль личности в истории, а что касается настоящего и будущего (футурологического прогноза), то и при их изучении следует учитывать, какие индивиды из реально имеющихся и каким образом окажут влияние на настоящие и будущие перемены.

И.В. Бестужев-Лада отмечает: «…естественно, следовал вопрос, сакраментальный для русской интеллигенции: что делать? Гипотетический ответ на этот вопрос давался… Русский интеллигент тут же… отвлекся при подобном ответе на ещё один столь же сакраментальный вопрос: кто виноват? И погряз… навек в привычном пустословии. Однако западный интеллектуал предпочитает другой: кто и как будет делать это решённое “что”? А вот на этот вопрос вразумительного ответа не последовало» [86, с. 33]. Поэтому, отвечая на вопрос, кто будет это делать, следует учесть наличие субъектов с подходящими личностными особенностями, рассмотреть, какую роль в жизни общества призваны сыграть (и могут реально сыграть) имеющиеся индивидуальные сознания, души и другие духовные особенности наличествующих индивидуальных личностей. Здесь то и должен проявиться синтез философского, социологического и психологического подходов к изучению сознания и личности вообще.

По поводу соотношения понятий «сознание», «мышление» и «интеллект» можно согласиться с Е.Ю. Ильиновой [285, с. 33], которая рассматривает сознание как феномен, мышление как процесс, интеллект как способность, которые в совокупности связаны с активным отражением и восприятием окружающего мира (Бытия, Универсума) в формах активной познавательной деятельности и составляют формы высшей нервной деятельности, разновидности психических, ментальных, когнитивных способностей человека.