Постклассическая теория права. Монография.

Социальное представление относительно такого абстрактного феномена, как государство, является аморфным, расплывчатым. Особо это касается образа государства, складывающегося на уровне коллективного бессознательного и на обыденном уровне правосознания. Для этих уровней свойственна персонификация образа государства с политическими лидерами (главой государства в нашей стране), каузальная атрибуция (приписывание известной причины объясняемому явлению), стереотипичность восприятия государства, бинарность, защитный механизм положительной оценки «своей» нации-государству в противоположность «чужим». В то же время для современного российского правосознания свойственно отчуждение населения от государственной власти. На этом противоречивом отношении персонификации и отчуждения следует остановиться подробнее.

Исторически государство в массовом правосознании нашего социума отождествляется с государственной властью, причем с конкретным носителем статуса главы государства[1132]. При этом первое лицо государства воспринимается положительно[1133], в то время как чиновничеству большинство населения нашей страны не доверяют. Отсюда противоположный образ государства как отчужденного от населения аппарата принуждения. Это проявляется, прежде всего, в отношении населения с средним и низшим чиновничьим аппаратом, в котором человек выступает либо в роли объекта воздействия, либо просителя[1134].

Таким образом, налицо амбивалентность отношения населения к государству, включающая как антагонизм, так и единство. «Антагонизм проявляется в представлении о власти как насилии и государстве как аппарате насилия, единство реализуется в функциональном подходе к государству как органу, обеспечивающему взаимодействие различных социальных субъектов»[1135]. На мой взгляд, эта антиномичность между образом государства - «Оно» и образом государства - «Мы» объясняется сохраняющимся несмотря ни на что патернализмом как главной доминантой российского правосознания и отказом государства от выполнения своих функций по обеспечению безопасности и социальной справедливости в обществе. Поэтому отчуждение населения от государственной власти обусловлено не либеральными ценностями и отношением к государству как к «ночному сторожу», а его «нежеланием» удовлетворять ожидания большинства населения. За прошедшие годы реформ практически исчезла позиция «государство дало нам все...», резко снизилась готовность жертвовать чем-либо для блага государства. Иными словами, возросло демонстративное отчуждение человека от государства и столь же демонстративная приверженность упрощенной, но все же демократической модели («заставить государство»). Однако «за отмеченными сдвигами, - отмечал Ю.А. Левада в конце 90-х гг., - стоят не столько внедрение в сознание демократических принципов, сколько недовольство нынешними возможностями государства»[1136]. Лишь 5% считают, что они являются полноправными гражданами России, имеющими возможность влиять на власть через выборы, печать и другими способами. 27% оценивают себя как людей жизнь которых во всем зависит от власти, от государства, а 57% заявляют, что живут, полагаясь во всем только на себя и не рассчитывая на государство. Весомость последней цифры наводит на аналогию с какой-нибудь республикой свободных фермеров ХVIII века, где большинство на государство, действительно, не рассчитывало, не помышляло не о государственных пенсиях, ни об иных государственных гарантиях. «Однако, на самом деле, перед нами в данном случае, скорее, декларация настроений и пожеланий, чем реалистическая картина ситуации. Ведь в ответах на другие вопросы исследования те же люди, которые заявляют, что полагаются «только на себя», надеются на гарантированный государством минимальный доход, считают важнейшими правами человека - право на государственное обеспечение, на гарантированный прожиточный минимум и трудоустройство. 71% опрошенных считает, что «государство должно заботиться о благосостоянии каждого гражданина». Да и нынешние формы «русского бунта» (в основном против задержек зарплаты) - это преимущественно претензии, требования, адресованные тому же государству»[1137]. Представляется, что ситуация начала XXI в. практически не изменила отношение населения к государству.

Наиболее важной проблемой в этой связи, на мой взгляд, является механизм воспроизводства (включающий формирование) социальных представлений о государстве. В основе этого механизма, который одновременно является механизмом социокультурного конструирования реальности лежит диалог индивидуального - социального: превращение индивидуальной инновации в коллективно разделяемое знание-традицию и ее интериоризация в индивидуальные представления и действия.