Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Поскольку вышеперечисленные преступления признаются собственным действующим законодательством патрональных автократий как преступные деяния, ясно, что деятельность криминального государства не может считаться законной, несмотря на то, что для достижения целей своей патрональной политики оно использует законы. В качестве еще одной точки зрения стоит упомянуть Палермскую Конвенцию против транснациональной организованной преступности, подписанную ООН в 2000 году. На ее основании группа специалистов Совета Европы по организованной преступности определила критерии, свидетельствующие, при их наличии, о деятельности организованной преступной группы[832]. Среди этих критериев есть как обязательные, так и дополнительные. Обязательными критериями являются: (1) наличие группы в составе трех или более лиц; (2) которая существует в течение длительного или неопределенного периода времени; (3) подозревается в совершении серьезных уголовных преступлений или осуждена за них; (4) совершенных с целью получения прибыли и/или власти. К дополнительным критериям относятся: (1) наличие у каждого члена группы определенной задачи или роли; (2) использование какой-либо формы внутренней дисциплины или контроля; (3) применение насилия или иных средств с целью запугивания; (4) распространение влияния на политиков, СМИ, административные и правоохранительные органы, органы правосудия и экономических акторов с помощью коррупции или любых иных средств; (5) использование коммерческих и иных экономических структур; (6) участие в отмывании денег; (7) деятельность на международном уровне. Эти критерии, используемые группой экспертов для определения мафии или организованного подполья, можно также использовать для определения мафиозного государства или организованного надполья.

4.3.4.4. Принимающий решения законодательный орган и законодательный орган – «приводной ремень»

Наконец, в этой части мы обращаемся к законодательным органам. В каждом из режимов полярного типа функция таких институтов заключается в принятии законов, которые являются частью иерархии норм (и находятся в ней выше подзаконных актов, но ниже конституции). Кроме того, для правящей политической элиты каждого из этих типов режимов важно иметь в этом органе большинство голосов, потому что законы принимаются голосованием абсолютного большинства членов парламента (депутатов), которые получают свои мандаты в соответствии с результатами выборов[833]. В либеральных демократиях эти задачи решает победитель выборов; в коммунистических диктатурах, как отмечалось ранее, проходят выборы с одним кандидатом, на которых может баллотироваться только одна партия или организация, и поэтому практически все мандаты получают функционеры партии-государства. В патрональных автократиях партия – «приводной ремень» приемной политической семьи имеет, как правило, квалифицированное большинство (две трети, четыре пятых и т. п.). В отличие от абсолютного большинства (50 % + 1 голос), которое требуется для «игры по правилам», квалифицированное большинство нужно, чтобы изменить «правила игры», то есть конституцию или так называемые органические законы, регулирующие работу формальной институциональной системы. В дальнейшем, когда будем мы рассматривать также президентские формы правления, мы используем понятие «(эффективная) монополия на власть» для описания ситуаций, при которых один актор или элитная группа обладают достаточной властью, чтобы самостоятельно изменить конституцию, то есть правила игры. Кроме того, монополия на власть также включает в себя возможность единолично назначать людей на такие ключевые посты в государстве, как главный прокурор, для чего обычно требуется все то же квалифицированное большинство и/или согласие высокопоставленных лиц, уполномоченных изменять конституцию.