Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Однако коммунистические диктатуры не были идентичны во всех трех исторических регионах, и, соответственно, их влияние на существовавшее ранее разделение сфер различалось. В государствах, входивших в состав Советского Союза, а также в Албании, Болгарии и Македонии можно было наблюдать один из типов коммунизма, который обозначался в литературе как «патримониальный коммунизм»[147]. По словам Валентины Димитровой-Грейзл и Эстер Шимон, этот тип коммунизма характеризуется «низким бюрократическим профессионализмом и, следовательно, высоким уровнем коррупции и непотизма, ограниченными возможностями для борьбы, малой экономической свободой или полным ее отсутствием, большим количеством ограничительных мер, активной изоляционистской политикой и отсутствием доступа к Западу»[148]. Такие режимы наилучшим образом соответствуют нашей предыдущей модели коммунистических структур, поскольку там формальные бюрократические государственные структуры были пронизаны обширными иерархическими сетями во главе с патронами, которые в искусной борьбе за власть осуществляли покровительство и избирательно применяли наказания, чтобы сдерживать как элиту, так и массы.

За пределами Советского Союза появились другие виды коммунизма. В частности, ученые различают «национально-адаптивный» и «авторитарно-бюрократический» коммунизм, которые отличаются от патримониального коммунизма тем, что тирания в них поддерживается посредством более «профессиональной» бюрократии[149]. Такие формально-рациональные типы коммунизма развивались в Центральной и Восточной Европе, прежде всего в Чехословакии, Восточной Германии, Польше, Венгрии и Югославии[150].

Само собой разумеется, что формально-рациональный характер этих режимов мог с легкостью допускать патримониализм, и в те моменты, когда это происходило, эти коммунистические политические системы переживали патримониальный упадок. Тем не менее именно формальная рациональность привела к появлению реформированных моделей коммунизма в Европе. В своем сравнительном анализе Лайош Бокрош отличает классическую («сталинскую») модель от двух других: венгерской и югославской. В то время как классическая модель характеризуется «исключительной государственной собственностью на большинство, если не на все, несельскохозяйственных средств производства», венгерская модель характеризовалась лишь доминированием государственной собственности. В Венгрии после 1968 года некоторым мелким собственникам позволялось владеть частной собственностью, и даже права собственности в определенной степени были защищены, поскольку коммунистическое руководство признало частный сектор как «неизменную черту социалистической экономики». Что касается югославской модели, ее характерной особенностью было то, что большинство предприятий «теоретически принадлежали коллективам работников», которые получили права на самоуправление в 1950-х годах[151]. Обе модели были нацелены на смягчение жесткости режима, который стал следствием бюрократической координации в экономике и соответствовал формально-рациональному характеру коммунизма.