Читаем Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 полностью

На концептуальном уровне отношения между режимом и государством ясны: государство является центром политической власти режима, который, в свою очередь, представляет собой более широкое понятие, чем государство. Но на практике это различие не всегда так однозначно. В западных политических режимах, точнее в либеральных демократиях идеального типа, отличие государства от режима очевидно, поскольку сфера политического действия явно отделена от экономической и общинной сферы. Однако чем больше смешиваются сферы социального действия (то есть чем меньше они отделены друг от друга), тем больше стирается граница между государством и режимом. Действительно, исследователи признают факт слияния государства и общества в посткоммунистическом регионе, где после смены режимов вновь образованные государства влияли на общество, а в некоторых областях встроили общество в свою структуру таким образом, что оно стало второстепенным актором по отношению к государству[204]. Неудивительно, что во многих исследованиях слова «государство» и «режим» используются в качестве синонимов, а термины, которые применялись для описания таких стран в попытках уловить основные свойства их политических систем, часто включают в себя понятие «государство» с каким-нибудь уточняющим прилагательным.

2.2.2. Элита, правящая элита, патронализм и неформальность

2.2.2.1. О понятиях «элиты» и «неэлиты»

Понятие элиты можно осмысленно интерпретировать только в сравнительных терминах, поскольку существование «элиты» должно подразумевать существование «неэлиты», то есть людей, которые являются частью общества, но не входят в элитные круги. В классическом смысле элиты описываются как в определенном отношении лучшая часть общества, а неэлиты – как те, кто хуже элит[205]. Более узкое определение, используемое в традиционной политологии, также приписывает элитам «больший социальный вес, поскольку их деятельность имеет большую социальную значимость»[206]. Такие элиты обычно рассматриваются как «крошечные, но влиятельные меньшинства ‹…›, состоящие из независимых общественных и политических акторов, которые в первую очередь заинтересованы в сохранении и усилении своей власти»[207]. Другими словами, второе определение подчеркивает, что члены элиты значительным образом влияют на жизнь неэлиты и что они могут использовать это влияние для достижения собственных целей в противовес неэлитам.

В нашем исследовании мы определяем элиты и неэлиты следующим образом:

Элита – это группа людей, связанных или не связанных друг с другом, которые являются ведущими акторами на своем жизненном пути, то есть оказывают большее влияние на жизнь других людей, чем эти люди оказывают на элиты (под «этими людьми» в данной формулировке подразумеваются неэлиты). Такое влияние обусловлено наличием некоторых выдающихся качеств, таких как богатство, личные достижения или высокое (формальное) положение в иерархии.

Неэлита – это группа людей, связанных или не связанных друг с другом, которые на своем жизненном пути следуют за другими акторами, то есть меньше влияют на жизнь других людей, чем на них самих влияют люди, стоящие над ними (под «другими людьми» в данной формулировке подразумеваются элиты). Такое подчиненное положение проистекает из наличия у этой группы заурядных или еще менее выигрышных качеств, таких как необеспеченность или низкое (формальное) положение в иерархии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги