Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Принуждение имеет место, когда действия одного человека вызваны тем, что ему приходится служить воле другого ради достижения не своей, а чужой цели. Дело не в том, что в условиях принуждения человек вообще не принимает решений ‹…›. Принуждение предполагает, что я все-таки осуществляю выбор, но при этом в чей-то инструмент превращен мой ум, потому что открытыми для меня альтернативами проманипулировали таким образом, что поведение, которого добивается от меня принуждающий, оказывается для меня наименее болезненным. ‹…› Принуждением не исчерпываются все виды влияния, которое люди могут оказывать на действия других. ‹…› Нельзя сказать, что человек, который преграждает мне дорогу, и мне приходится отступить в сторону, человек, взявший в библиотеке книгу, которая понадобилась мне, и даже тот, кто производит неприятные звуки и отвлекает меня, тем самым осуществляет принуждение по отношению ко мне. Принуждение подразумевает угрозу причинения вреда и намерение добиться этим от меня определенного поведения. Хотя принуждаемый все же делает выбор, его альтернативы определены принуждающим так, что он выберет то, чего принуждающий хочет. Он не то чтобы совсем не может использовать свои способности, но лишен возможности использовать свои знания в собственных целях. ‹…› Хотя принуждаемый в любой данный момент времени будет делать для себя лучшее из того, что может, единственный общий план, в который составной частью входят его действия, придуман другим[201].

Помимо «применения насилия», мы также хотим обратить внимание на другой важный концепт, включенный в определение государства, а именно «легитимность». Мы подробно поговорим о ней в Главе 4, опираясь на понятие легитимности у Вебера [♦ 4.2.5][202]. Для получения предварительного представления об этом понятии необходимо подчеркнуть, что мы используем слово «легитимный» в описательном смысле. Это означает, что применение такого рода насилия легитимировано его объектами, которые воспринимают наличие государственного принуждения как должное. Это не означает, что люди не могут возражать против методов этого принуждения. Однако вместе с тем подавляющее большинство должно признавать, что (1) государственное принуждение необходимо, то есть применение насилия должно быть монополией одного института, и что (2) государственное принуждение должно каким-либо образом применяться. Если большинство не разделяет подобные взгляды, то у принуждения нет легитимности, и в таком контексте о государстве не приходится говорить[203].