Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Простое добавление приставки «нео-» к веберианским понятиям, возможно, не так хорошо передает смысл обозначаемых явлений, как это могли бы сделать содержательные прилагательные (то есть конкретно выражающие природу новизны этих государств). Однако мы все же выбираем именно такой способ формирования понятий, потому что (1) он отражает тот факт, что свойства политических режимов, описанные Вебером, встречаются не только в его эпоху, но и на других исторических интервалах, также (2) он соответствует тому, как эти понятия уже используются в существующей литературе (см. Текстовую вставку 2.3)[261]. Фактически слово «неопатримониальный» указывает на трансформацию институциональной структуры и означает, что патримониализм больше не так явно выражен и не испытывает на себе действие традиционных (жестких) ограничений, но скрывается за фасадом демократических институтов, которые накладывают на него правовые (мягкие) ограничения. В неопатримониальных государствах правящая элита более или менее выполняет требования существующего правового режима, который она при этом постоянно модифицирует, чтобы он точнее отвечал ее интересам [♦ 4.3.4]. Тем не менее закон все же оказывает воздействие на неопатримониальных правителей, которые вынуждены выискивать все более изощренные способы удовлетворения интересов элит, чтобы скрыть свои настоящие намерения в демократической среде, где правители полагаются на электоральную гражданскую легитимацию [♦ 4.2].

Текстовая вставка 2.3: О понятии неопатримониализма

Гюнтер Рот был первым, кто отметил появление новых современных форм патримониального господства ‹…› в своей знаменитой статье «Единоличное правление, патримониализм и построение империи в новых государствах», опубликованной в 1968 в журнале World Politics. ‹…› Шмуэль Эйзенштадт, разрабатывавший в своих трудах комплексную теорию неопатримониализма, сделал следующий шаг в развитии этого концепта. ‹…› Можно выделить три основных принципа функциональных возможностей неопатримониальных систем:

1) Политический центр отделен и независим от периферии. В нем сконцентрированы политические, экономические и символические ресурсы власти, при этом все другие группы и слои общества лишены доступа к этим ресурсам и контроля над ними.

2) Правящие группы – обладатели государственной власти, которые приватизируют различные социальные функции и институты, превращая их в источники собственной частной прибыли, – управляют государством, как если бы это была их частная собственность (patrimonium).

3) Этнические, клановые, региональные и семейно-родственные связи не исчезают, а воспроизводятся в современных политических и экономических отношениях, определяя методы и принципы их функционирования[262].

Неосултанистские государства, напротив, состоят из формальных институтов, которые используются исключительно в личных интересах. Другими словами, формальная институциональная структура не имеет никакого влияния на правящую элиту и никак ее не ограничивает, а методы управления могут оставаться такими, какие они есть, без необходимости идти на ухищрения. И если закон противоречит принципу интересов элит, он будет либо изменен, либо просто проигнорирован [♦ 4.4.3.3]. Легитимация в таких политических системах – всего лишь шоу: всеобщие выборы проводятся, но в случае неблагоприятных для правящей элиты результатов она без колебаний прибегает к фальсификациям [♦ 4.4.3.2].