Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Хотя Схема 7.21 изображает движение Украины между точками, одна из которых ближе к либеральной демократии, а другая – к патрональной автократии, как маятниковое, на самом деле эта страна после революции ни разу не вернулась в ту же точку, где находилась раньше. Дубровский и его соавторы утверждают, что наиболее важным изменением является политическая «активация» вышеупомянутого городского креативного класса, что также демонстрирует возросшую возможность (а отчасти и реальность) постепенного, но подлинного изменения уровня патронализма в Украине. Улучшение условий, способствующих антипатрональной трансформации, можно охарактеризовать на двух уровнях[894]. Во-первых, на национальной арене основная линия раскола украинского общества, раньше проходившая по оси этнолингвистического разделения «Восток – Запад», стала формироваться вдоль оси патрональность – антипатрональность. Сейчас двумя основными противоборствующими сторонами являются сторонники порядков ограниченного доступа и порядков открытого доступа, при этом последние отказываются от лозунгов, призывающих к «справедливому перераспределению» [♦ 5.5.1], и уделяют больше внимания борьбе с коррупцией, продвижению европейских ценностей (то есть преимущественно свободного рынка и равных возможностей для всех) и «достоинству». Таким образом, Украина, несмотря на внутренние этнолингвистические, культурные и религиозные противоречия, сформировалась в 2014 году уже не как этническая, а как политическая нация, а политический процесс двигался вперед не только благодаря борьбе патрональных сетей между собой, но и все больше за счет борьбы общества с этими патрональными сетями. Во-вторых, на международной арене геополитическая ориентация Украины в итоге изменилась в пользу Запада. Сила и количество рычагов влияния западных стран и международных институтов на украинские власти тоже резко возросло в результате неудовлетворительной политики Януковича и российской военной агрессии [♦ 7.4.3.2]. Фактор военной агрессии тоже повлиял на внутреннюю политику, политические шаги которой рассматривались через призму продолжающейся «гибридной войны» с Россией. Соответственно, политико-экономические позиции ранее пророссийских олигархов стали слабее. Но шансы на антипатрональную трансформацию на уровне политических элит еще больше возросли, когда в 2019 году Петр Порошенко проиграл президентский пост Владимиру Зеленскому. И хотя убедительная победа последнего как на парламентских, так и на президентских выборах, на посткоммунистическом пространстве, как правило, несет в себе угрозу системе сдержек и противовесов[895], Зеленский не является верховным патроном и не имеет своей патрональной пирамиды, но пользуется олигархической поддержкой со стороны Игоря Коломойского, ведущего партнера группы «Приват»[896]. Судя по всему, Зеленский заинтересован в антипатрональной трансформации и устранении власти олигархов в стране, чем напоминает Михаила Саакашвили, который (тоже не без поддержки олигархов и в результате убедительной победы на выборах после «Революции Роз») добился значительного снижения уровня патронализма в Грузии [♦ 7.3.4.5]. Однако на конец 2019 года Зеленский еще не добился смены режима в Украине, а его правительство может впоследствии разделиться по олигархическому и/или идеологическому принципу[897].

7.3.4.3. Режимная петля и конфликт внутри элит: Македония [898]