Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Однако для патрональных режимов характерно доминирование неформальных институтов. Если личные свободы нельзя формально ограничить из-за того, что режимы подчиняются постановлениям судов ЕС, правящей неформальной патрональной сети нужно только найти обходной путь, то есть различные средства для реализации интересов элит, которые заключаются в концентрации власти и личном обогащении [♦ 2.3.1]. Внутри ЕС патрональные режимы вынуждены выражать свои намерения и обосновывать свои действия на языке демократии. Это, конечно, ограничивает формальный арсенал патрональных акторов, но они все еще могут использовать оставшиеся формальные институты для воплощения неформальных целей, изменяя правовые нормы или применяя их «по индивидуальному заказу», так что в итоге все это служит реализации интересов элит [♦ 4.3.4.2, 5.5.4]. В то же время многие фактические нарушения законодательства ЕС, не связанные с личными свободами, такие как перевод средств из фондов ЕС в приемную политическую семью [♦ 5.3.3.3], не преследуются по закону вовсе или преследуются неэффективно из-за рассмотренных выше недостатков защитных механизмов ЕС. По сути, с точки зрения особенностей режима, Орбан достигает того же, что и Путин, а Румыния – того же, что и Кыргызстан. Разница только в количестве бумажной волокиты. Хотя эти ограничения могут казаться помехой, они парадоксальным образом способствуют стабильности режима, поскольку обычные люди в повседневной жизни чувствуют себя менее угнетенными [♦ 6.3], а те, кто испытывают неудовлетворенность, могут свободно покинуть страну [♦ 6.2.2.1]. Европейский союз как полузавершенный стержень цивилизации сталкивается со следующей дилеммой: должен ли он быть политической областью тяготения западной цивилизации или только экономической. Другими словами, должны ли институты ЕС представлять сообщество ценностей или сообщество интересов. Однако здесь приходится признать, что без необходимых средств, позволяющих привязать государства-участников к западной цивилизации, ЕС не может быть сообществом ценностей: на самом деле между идейными либеральными демократиями и патрональными режимами, ищущими в ЕС только источники ренты, мало общего. Кроме того, существующие проблемы ЕС снижают его привлекательность и силу тяготения, тогда как православная цивилизационная область тяготения, в которой Россия активно пытается ослабить Запад [♦ 7.4.3.2], оказывает на посткоммунистические государства – члены ЕС активное влияние. У этих двух цивилизационных областей, несомненно, разные цели: ЕС интересует уровень безличных институтов, а Россию – уровень личных сетей. Это означает, что Путин активно пытается встроить местные правящие элиты в свою патрональную сеть[1050], а главные патроны в Центральной и Восточной Европе, а также на Балканах обращаются к нему в поисках законных и незаконных услуг[1051]. Излишне говорить, что его не интересуют формальные институциональные изменения или качество демократии в этих странах – это забота ЕС, который борется с несоответствующими требованиям безличными правилами, чтобы предотвратить коррупцию, кажущуюся лишь отклонением, в якобы демократических в своей основе странах. Неспособность признать системность коррупции, а также влияние России на патрональные сети или представление об этих явлениях как о единичных «дефектах» делает ЕС уязвимым для кооптации его отдельных членов в православную цивилизационную область тяготения[1052].

До определенного момента разные уровни интеграции в Союз можно сгладить путем формирования клубов по интересам, включающих как восточных, так и западных членов, по примеру того, как Германия защищает Венгрию, пока Орбан позволяет немецким транснациональным корпорациям платить меньше налогов. Но в итоге ЕС либо (a) выберет «двухскоростной» режим, оставив «непослушные» страны в буферной зоне между западным и российским цивилизационными полями тяготения и исключив их из более глубокой интеграции с западными государствами-участниками (вероятно, являющимися членами еврозоны)[1053], либо (b) совершит переход к федеративному устройству, существенно расширив общую сферу действия законодательства. Последнее, однако, потребует, чтобы национальная и европейская идентичность европейских граждан были одинаково сильны.

7.4.5. Зависимый характер капитализма и глобальные связи локальных патрональных сетей