Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Говоря об «источниках ренты подлежащей распределению», мы отходим в сторону от традиционной аналитической парадигмы, применяемой к богатым ресурсами странам региона. Эта парадигма представлена в уже цитированной нами ранее статье Ани Франке и ее соавторов, в которой перечисляются «типичные опасности ресурсного богатства»: «во-первых, ресурсное богатство может привести к неспособности диверсифицировать экономику ‹…›; во-вторых, существует связь между высоким уровнем коррупции и колоссальными запасами нефти и газа, а, как известно, добыча ресурсов способствует незаконному поиску ренты ‹…›; и в-третьих, главная проблема в том, что богатые ресурсами страны могут подпитывать иллюзию устойчивого экономического развития. [Соответственно], можно утверждать, что устойчивым социально-экономическим и демократически ориентированным политическим преобразованиям наносится большой ущерб»[1128]. Прежде всего стоит отметить, что в этом анализе значимые решения описаны как часть публичной политики, а не как часть политики патрональной, хотя рассматриваемые страны – Казахстан и Азербайджан – явно больше похожи на патрональные автократии, чем на либеральные демократии, и требуют соответствующего анализа [♦ 4.3.4.1, 7.3.2.4]. Об этом можно судить по тому, что авторы называют коррупцию «опасностью» и не рассматривают ее как неотъемлемую черту режима, а добычу ресурсов они воспринимают как нечто, что «способствует» незаконному поиску ренты. На самом деле причинно-следственная связь здесь противоположна: не ресурсное богатство создает, как пишут авторы, «искушение для политических лидеров действовать в своих целях и заниматься поиском ренты»[1129], а правящие элиты занимаются прежде всего извлечением ренты как приемная политическая семья, при том что ресурсы просто оказываются той дойной коровой, через которую они могут обогатиться в конкретной стране. Кроме того, успех политики оценивается по сравнению с либеральными демократиями западного типа или по стандартным критериям развития и демократизации («устойчивые социально-экономические и демократически ориентированные политические преобразования»). Если «успех» понимается как достижение поставленных целей, то такая оценка подходит только для публичной политики, тогда как патрональная политика успешна, если она гарантирует концентрацию власти и личное обогащение, например, если благодаря ей природные ресурсы трансформируются в источники подлежащей распределению ренты для патрональной сети. Таким образом, традиционная аналитическая парадигма воспроизводит принципы транзитологии, которая рассматривает страны только в контексте движения по оси демократия – диктатура, а «плохие» политические решения признаются отклонениями от нормы, происходящими из-за «соблазнов», которым поддаются западные по своей природе политические акторы [♦ Введение].