Постмортем

«Я слышу иронию в твоём голосе, но она неуместна. Это даже забавно, — чудовище издало странный хлюпающий звук, в котором с трудом можно было опознать усмешку. — Ты до сих пор жив просто потому, что слишком ничтожен, и твоя смерть не стоит затраченных усилий».

— Звучит обидно, — некромант скорей поверил бы дряхлому старику, продающему эликсир вечной молодости, поэтому не воспринимал слова потусторонней твари всерьёз.

«Кто-то же должен сказать правду».

— Демон? Правду? — произнося эти слова, Тальф чувствовал, как они изо всех сил отталкиваются друг от друга, не в силах находиться рядом.

«Ты мыслишь стереотипами. Демоны могут говорить правду. Например, когда она им выгодна. Или, как в твоём случае, когда скрывать её не имеет смысла. Какая разница, что ты знаешь, если всё равно ничего не сможешь изменить?»

— Вообще-то, — молодой человек развернулся, — я могу сходить за Кассианом и чёрным петухом.

«Можешь. Но Кассиану сейчас явно не до тебя, и он не станет отвлекаться ради того, чтобы проучить демона, задевшего твоё самолюбие. А чёрного петуха ты просто не найдёшь».

Магистр хмыкнул, вспомнив, что птицу в прошлый раз принёс ректор и Тальф действительно не помнил, откуда она взялась.

— Ну-ка попробуем… — юноша осенил себя простейшим защитным знаком.

«Не-а, не помогло».

Тропинка завела в тупик, где, окружённый высокой живой изгородью, журчал фонтан в виде изрыгающей воду мраморной рыбы. Юноша чертыхнулся.

«Заблудился?» — участливо поинтересовалось чудовище.

В ответ Тальф раздражённо пнул попавшийся под ногу белый камешек.

— Лучше бы тебе вылезти из моей головы. Или, клянусь, я сделаю всё, чтобы твоё пребывание под куполом стало максимально неприятным.

«Ты поверишь, если я скажу, что мне о-очень страшно?»

Магистр помрачнел:

— Нет.

«Пожалуй, нам стоит болтать почаще».

Выйдя из зелёного лабиринта, Тальф наконец-то увидел печать, купол и лежащего внутри демона. Выражение на морде чудовища было сложно разобрать: слишком уж много было этого самого выражения, слишком много на голове твари шевелилось всяческих приспособлений, созданных для причинения боли; но воображение магистра помогло определить его как саркастическое.

Тварь встала на множество когтистых конечностей и потянулась удивительно кошачьим движением. Чешуйчатый хвост с погремушкой на конце при этом упёрся в купол, от которого во все стороны с треском полетели голубые искры.

Тальф обошёл купол по кругу, внимательно выискивая взглядом хоть малейшие повреждения печати. Ничего. Купол находился в полном порядке и по идее не должен был пропускать ментальное воздействие. Но пропускал.

— Хорошо, ты всё проверил. Что дальше? — насмешливо произнёс демон и облизнулся двухметровым раздвоенным языком.

Магистр пожал плечами. Действительно — что?..

Отыскав взглядом опрокинутую скамейку, он поставил её на место, отряхнул от налипшего песка, уселся уткнулся лицом в ладони. Вновь накатила страшная усталость.

— Ты скучный, — чудовище зевнуло, показав все свои десять тысяч зубов, которыми пасть была утыкана до самой глотки.

— Ну, уж какой есть, — негромко ответил магистр.

Демон улёгся обратно и свернулся кольцами. В голове Тальфа раздался неразборчивый раздражающий шёпот. Нужно было срочно придумать что-то, чтобы разорвать связь с чудовищем, но, как назло, ни одной мысли в голову не приходило.

— Чего ты хочешь? — простонал Тальф.

Навязчивый шёпот прекратился.

— Чтобы ты страдал.

В голове магистра вновь зашевелились неразборчивые слова, звучащие, как клубок змей в бассейне с сухим песком.

— Я и так страдаю. Куда уж больше?

— Поверь мне, есть куда.

Юноша смог, наконец, разобрать слова и понял, что лучше бы не делал этого. Голоса на все лады убеждали его в том, что он неудачник, ничего не может, ничего не умеет, провалил всё на свете, всех подвёл и никому не нужен. Они не говорили ничего особенного, но метко били по болевым точкам. Обида стиснула горло, а в глазах защипало.

— Хватит!.. — Тальф закрыл уши ладонями и, не в силах даже разрыдаться как следует, заскулил. Ощущение было таким, будто его повалили на землю и как следует пинали по рёбрам трое громил: Чувство Вины, Подавленность и их главарь Тоска.

— Прекрасное зрелище, — проурчал демон. — Смотрел бы на это целую вечность.

— Ты неплох, — выдавил Тальф сквозь всхлипывания. — Очень неплох. Но недостаточно. Можешь… О боги, как же плохо!.. Можешь наслаждаться моим видом, но если хочешь меня сломать, этого явно недостаточно. Я… — магистр зашёлся в горьких рыданиях, которые разрывали грудь и разъедали глаза. — Я-то всё равно знаю, что это обман. И спасибо, кажется, мне даже немного полегчало.

Тальф не стал говорить, что давить на чувство никчемности человека, который уже давно чувствует себя никчемным и кое-как научился с этим справляться — сомнительная стратегия.

— Ха! — возмутился демон. — Обман? Ты уверен? Конечно, проще спрятать голову в песок, а не взглянуть в глаза реальности. А что, если я покажу тебе?

— Можешь показывать что угодно, меня это не… — начал говорить юноша, но в следующий миг вдруг почувствовал необыкновенную лёгкость.