Поступь хаоса

Виола поднимает на меня взгляд и уже тише произносит: – Он исполнил задуманное. Вынудил меня пасть.

Она опять стонет и зажимает рот руками, в глазах стоят слезы.

– Нет, – решительно отвечаю я. – Ты послушай меня, хорошо? Послушай, что я скажу.

Я смотрю на воду, на туннель и не знаю, о чем думаю, но Виола стоит рядом, я ее вижу и не слышу ее мыслей, но все-таки знаю, о чем она думает, я ее вижу, она балансирует на уступе, смотрит на меня и просит ее спасти.

Спасти ее, как однажды она спасла меня.

– Вот что я думаю, – говорю я уверенным голосом, и моя голова наполняется мыслями, они просачиваются в Шум, точно шепот правды. – Мне кажется, рано или поздно мы все падаем. Все, понимаешь? Но вопрос не в этом.

Я осторожно тяну Виолу за руки – убедиться, что она меня слушает.

– Вопрос в другом: сможем ли мы снова подняться?

Вода с грохотом несется мимо нас, и мы дрожим от холода и переживаний, и Виола смотрит на меня, а я жду и надеюсь.

Наконец она делает шаг от края.

И возвращается ко мне.

– Тодд, – говорит она.

Это не вопрос. Это просто мое имя.

– Пошли, – говорю я. – Хейвен ждет!

Я снова беру Виолу за руку, и мы выходим на свет, балансируя на скользких камнях. Прыжок через пропасть на этот раз дается тяжелей, потому что мы промокли и ослабли, но я разбегаюсь и перепрыгиваю, а потом ловлю и Виолу.

Мы оказываемся на солнце.

Несколько минут мы просто дышим, избавляясь от пробирающей до костей влаги, затем собираемся с силами и вылезаем из кустов на тропинку, а потом и на дорогу.

Мы смотрим вниз.

Он по-прежнему там – Хейвен никуда не делся.

– Последний рывок, – говорю я.

Виола растирает себя руками, чтобы хоть немного обсохнуть. А потом, щурясь, глядит на меня:

– Тебе здорово досталось, ты в курсе?

Я поднимаю руки к лицу. Глаз начинает распухать, а во рту не хватает нескольких зубов.

– Спасибо, – говорю я. – Ничего не болело, пока ты не сказала.

– Прости. – Она пытается улыбнуться, кладет руку на свой затылок и тоже морщится.

– Ты-то как?

– Голова трещит, но жить буду.

– Смотрю, тебя ничем не проймешь.

Виола улыбается.

А в следующий миг что-то со СВИСТОМ пролетает в воздухе, и Виола тихонько охает. Просто «ох» – и все.

Секунду мы молча смотрим друг другу в глаза, сверху жарит солнце, и мы оба словно чем-то удивлены.

А потом я опускаю глаза.

На ее рубашке выступила кровь.

Ее кровь.

Свежая.

Льется из маленькой дырочки справа от пуговицы на животе.

Виола трогает кровь и показывает мне пальцы:

– Тодд?

И падает ничком.

Сам едва держась на ногах, я все-таки успеваю ее поймать. И оглядываюсь.

На вершине холма, у самого начала дороги, стоит…

Прентисс-младший.

Верхом на коне.

В вытянутой руке пистолет.

– Тодд? – бормочет Виола, уткнувшись мне в грудь. – Тодд, кажется, меня подстрелили.

Нет слов.

В моей голове и Шуме нет слов.

Прентисс-младший пришпоривает коня и начинает спускаться.

Все еще целясь в нас из пистолета…

Бежать некуда…

И ножа у меня нет…

Мир разворачивается, медленно и ясно, как самая жуткая боль, Виола начинает тяжело дышать, Прентисс-младший едет по дороге, а мой Шум взрывается осознанием, что нам конец, на сей раз мы погибли, потому что, если уж мир решил тебя уничтожить, он будет пытаться до последнего.

И кто я такой, чтобы это изменить? Кто я такой, чтобы помешать миру? Кто я такой, чтобы остановить конец света, если уж он собрался наступить?

– По-моему, ты очень ей нужен, Тодд, – смеется Прентисс-младший.

Я стискиваю зубы.

Мой Шум вспыхивает красным и багровым.

Меня зовут Тодд Хьюитт, черт подери!

Вот кто я такой, мать твою.

Я смотрю ему прямо в глаза, обрушиваю на него весь свой Шум, а вслух хриплю:

– Будь любезен, отныне называй меня мистер Хьюитт. Прентисс-младший вздрагивает – ей-богу вздрагивает – и невольно тянет поводья, поднимая коня на дыбы.

– Брось, – уже не так уверенно говорит он. Прекрасно зная, что это слышно нам обоим.

– Руки вверх! Я отвезу вас к отцу.

И тут я совершаю нечто удивительное…

Самый удивительный поступок в своей жизни…

Просто игнорирую его.

Я встаю на колени и осторожно опускаю Виолу на землю.

– Жжет, Тодд! – тихо говорит она.

Я кладу ее, снимаю сумку, стягиваю с себя рубашку и прижимаю комком к пулевому отверстию.

– Держи крепко, слышишь? – Внутри меня бурлит гнев, раскаленный, как лава. – Я мигом.

Я поднимаю глаза на Дейви Прентисса.

– Вставай, – говорит он. Его конь дергается и переступает с ноги на ногу от страха, чувствуя исходящий от меня жар. – Я повторять не стану, Тодд.

Я встаю.

Делаю шаг вперед.

– Руки вверх, я сказал! – кричит Дейви, а его конь громко ржет и дергается.

Я начинаю двигаться к ним.

Быстрей и быстрей.

Уже бегу.

– Я тебя пристрелю! – орет Дейви, размахивая пистолетом и пытаясь угомонить коня, в Шуме которого бьется одно слово: Враг! Враг!

– Черта с два! – ору я, подбегая к коню и обрушивая на него свой Шум: – ЗМЕЯ!!!

Конь встает на дыбы.

– Ах ты!.. – вопит Дейви, едва держась в седле и пытаясь обуздать животное.

Я подскакиваю, двумя руками хлопаю коня по груди и мгновенно отпрыгиваю назад. Тот опять взвивается в воздух.