Читаем Постышев полностью

Я не видел Постышева никогда таким озабоченным, напряженным и вместе с тем собранным. Он начал делать доклад, медленно произнося каждую фразу, как будто бы выводя какие-то формулы. Как всегда, он прочел несколько вступительных фраз по заготовленному тексту, потом отодвинул его в сторону и, вглядываясь в зал, стал с накалом внутреннего убеждения доказывать, что темпы коллективизации в округе отвечают тем решениям, которые принял партийный съезд. Чувствовалось, что каждая фраза прокалена пламенем долгих часов раздумья. Он раскрывал картину коллективизации в селах Харьковщины и показывал, почему нельзя просто коллективизировать все районы. Нельзя наступать без техники на старый уклад села, нельзя создавать артели без техники и тягла. Он говорил о постройке тракторного завода и новых заводов сельскохозяйственных машин.

Как негодные и порочные, Постышев отвергал кавалерийские рейды коллективизации. Мне казалось, что он предлагает строго придерживаться решений съезда и соблюдать стратегию коллективизации.

— Постановление пленума ЦК сделало ударение на трех вопросах: на вопросе технической базы коллективизации, вопросе организации труда в колхозе и вопросе о кадрах колхозников. — Он перечислял, что нужно сделать для решения каждого из вопросов. — Это дело местные организации осуществляют очень плохо.

Постышев детально разобрал, как организуют труд в колхозах.

Он, словно соизмеряя подъем на крутизну, сделал долгую паузу, потом произнес, особо выделяя каждое слово:

— У нас в округе обстоят дела так. Если мы не даем директив, чтоб к осени тридцатого года наш округ был округом сплошной коллективизации, то это никак не означает, что мы задерживаем процесс коллективизации, наоборот, мы всеми способами будем форсировать процесс коллективизации.

Постышев предупреждал, что для коллективизации нет регламентов и особо отметил, что нужно внимательно изучить количество кулацких хозяйств. В некоторых районах считали, что у них пять-шесть процентов кулаков к общему количеству крестьянских хозяйств. Постышев разъяснил, что это проценты хозяйств, подвергавшихся экспертному обложению, что кулацких хозяйств в округе значительно меньше.

Доклад Постышева на собрании сельского партийного актива Харьковского округа напечатан полностью, без всякой правки.

В редакции мне сказали, что доклад одобрен членами Политбюро. Косиор, как и Постышев, считает, что на Украине нельзя проводить сплошную коллективизацию, что темпы, предусмотренные пленумом ЦК партии, нужно соблюдать как непременное условие в организации хорошо оснащенных, дружных коллективов. Косиор на всех партийных активах заявляет, что если удастся выполнить план постройки тракторного завода за пятнадцать месяцев, то сельское хозяйство Украины будет коллективизировано не за пять лет, а за три — три с половиной года. Он всегда подчеркивает, что сплошная коллективизация — это термин обобществления не менее двух третей земли, занятой сельскохозяйственным производством.

В районе прочел письмо Постышева от 29 января.

«У нас в округе выявилось безобразие, например, в Волчанском районе в ряде сел зажали середняков, то есть раскулачили середняков, как кулаков. Середняка партия не позволит никому обижать и не позволит никому издеваться над середняком, никому не позволит ставить середняка на одну доску с кулаком».

Февраль

Третьего февраля появилась передовая «Правды». В ней не призыв, а приказание сплошь коллективизировать сельское хозяйство. Статья написана в директивных тонах.

Под вечер нас созвал редактор, сказал, что в окружкоме было совещание заведующих отделами, инструкторов. Постышев объяснил, что по-прежнему Косиор, Чубарь, Петровский, он сам считают, что на Украине в отдельных округах можно сплошь коллективизировать только по три-четыре района, где имеется МТС. Если Украина пойдет на сплошную коллективизацию, это грозит подрывом сельского хозяйства. Его спросили, как в районах разъяснять статью «Правды». «Я думаю, что это ошибочная статья. Можете мое мнение сообщить в районах».

В районы выехали представители окружкома с точным указанием — единоличника, который не идет в колхоз, не заставлять силой и принуждением вступать в артель.

«Директивы съезда никто не отменял, — сказал Постышев на этом совещании, — и только съезд может пересмотреть объем коллективизации. Он определен точно планом пятилетки».

6 февраля

Постышев докладывал активу комсомола о коллективизации, раскулачивании. Познакомил с установкой окружкома. «Коллектив должен быть создан: в результате коммунистической работы, упорной, вразумительной, а не башибузукской. Лжеколлективы нам не нужны. Надо привлечь к суровой ответственности тех, кто «расслаивает» середняка».

В редакцию приходят анонимные письма о том, что Постышев и Харьковский окружком под его давлением зажимают самокритику и покровительствуют правым, примиренчески относятся к кулакам, сдерживают темпы коллективизации.

<p>23</p>

Из кабинета Постышева доносился громкий разговор по телефону.

Двери из приемной в кабинет по обычаю были раскрыты настежь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное