Впрочем, у них разное амплуа. Если его противник, этот самый Элефант - полководец, то он - лазутчик, тайный соглядатай, проникающий в полевой лагерь противника. В конце концов его дело - разведать, а уж дело других - принять решение - раздавить или использовать. Правда, умелая подача данных всегда предопределяла это решение...
Встреча с магистром санкт-петербургских трассеров должна была стать венцом и последней точкой в его работе, определить, так сказать, окраску ее, и Роман Родионович тщательно подготовился: изучил психологию трассеров, мотивы поступков, цели деятельности и ценности жизни, методы действий и излюбленные приемы, стандартный облик, создал модели поведения единицы и группы в целом, оценил ее возможности в экспансии идеологической и нравственной, территориальной и межнациональной, возрастной и половой. Запас энергии, агрессивность, количество идей и талантов - все было учтено, спрогнозированы появление различных течений и возможность раскола движения, изменения внешней атрибутики и смещение в иные социальные ниши... Иногда Роману Родионовичу казалось, что он знает все, ему даже снились трассеры и среди них Экс-Со-Кат, отчего-то походивший на маленького Будду.
Он, Магистр, Элефант - этот неизвестный пока противник в сегодняшнем диалоге, в сегодняшней встрече, несомненно, талантлив, тут уж себя обманывать было бы крупной ошибкой, каких Роман Родионович не допускал. Этот трассер знал движущие силы, потенциал, динамику, типы взглядов на жизнь лучше, много лучше, чем он сам, кандидат психологических наук, делающий докторскую диссертацию. Конечно, и Роман Родионович знал "Глобалистик" вдоль и поперек, но что толку знать, как прыгать сальто, если не можешь или боишься это сделать. "Неужели боюсь?" - Роман Родионович поспешно отогнал эту мысль. Да, он всегда был осторожен, пойти на авантюру было для него делом невозможным, а то, что трассер-дао было подобной авантюрой, было самоочевидно.
Впрочем, как знать, может быть, Роман Родионович и решился бы на это, поверь он в озеро Трансформаций или возможность контакта сознаний при выходе на общую трассу, поверь он в то, что т-дао - путь к самосовершенствованию и совершенству мира, отбрасывающий недостойных и неподвластный искажениям, но он считал все это не более чем легендой, выдумкой, необходимой для веры в собственную исключительность. И вообще, ему была непонятна и смешна сама попытка выдумывать какие-то новые правила издревле существующей жизненной игры, как если бы шахматные фигуры, вместо того, чтобы играть, устроили конгресс по изменению правил.
"Тот, кто недоволен жизнью, - банальный дурак, неспособный приноровиться к ней, увидеть действительность такой, какая она есть на самом деле. Вот такому и нужны иллюзорные миры и воздушные замки, ведь он не может по-человечески жить на нашей грешной земле", - так думал Роман Родионович.
Но, к слову сказать, он не относился и к тем, кто слепо следовал всем правилам, делая из них себе божка, и не любил таких за "тупоголовый догматизм".
Неожиданно Роман Родионович поймал себя на том, что все еще не может признать без оговорок безусловное превосходство Магистра. "Слон проклятый", - в сердцах подумалось ему.
"Да и стоит ли? - просочилась на поверхность тень мысли. - Что они в конце-то концов изобрели такого особенного? Совершенное владение аутотренингом вкупе с медитацией, умение блокировать все пять чувств и память, да и это так называемое "лицо" - комплекс жизненно необходимых, прочно затверженных действий, - являющееся не более чем подобием привычек. Что еще? Ах, да, знание действий сил в природе да физиологии и анатомии животных и растений так это, вообще, знает каждый школьник. Остаются разве что умение "сделать" сценарий и декорации своего мира с меньшей или большей долей шика, да полумистическое действие - тест трассера - впечатляющее, но по сути своей банальное. А психогенные язвы и раны вообще хорошо известное явление. Неужели сумма этих навыков может породить новое качество, а овладевший ими в совершенстве вправе называть себя мессией?"