Потерянная Япония. Как исчезает культура великой империи

Хосоми Минору продолжил дело отца, и сегодня коллекция Хосоми варьируется от буддистского искусства периода Нара до картин школы Римпа периода Эдо, и включает большое количество культурных принадлежностей особого назначения. Планируется строительство музея, но в данный момент Хосоми Минору остается последним частным коллекционером Японии. Зная о том, что коллекционеры зачастую знают больше, чем заведующие музеев, я направился за советом к Хосоми. Он был знаком с авторитетным специалистом, который хорошо разбирался в школе Ункоку и который узнал в ширмах работу художника Ункоку Тотэцу периода Эдо (1631–1683). Я также узнал, что хабоку почти без исключений выполнялся в маленьких масштабах. Моя пара ширм, по всей видимости, является единственным примером ширм хабоку, выполненных в стиле Сэссю.

Тем не менее тайна моих ширм была еще не до конца разгадана. Появилась еще одна проблема: во времена Тотэцу период Мурамати подходил к концу, и преобладающим направлением в культуре становился меркантилизм Эдо. Как Тотэцу мог создать произведение искусства культуры Хигасияма, когда период Хигасияма остался в прошлом? Это привело к тому, что я сфокусировался на изучении раннего Эдо, и обнаружил, что в этот период подводили итоги былой славы. Складывалось ощущение, что что-то было утеряно, и с ним пришло желание воссоздать дух Муромати. Результатом было то, что ранняя чайная церемония и загородный дворец Кацура, которые, хоть и принадлежали к раннему периоду Эдо, были исключены из жизнерадостного мира Кабуки: они больше относились к Муромати, нежели Эдо.

На самом деле, они были даже лучше, чем Муромати: ничего более совершенного, чем дворец Кацура, не было построено, пока культура Муромати процветала. Стиль Муромати был непринужденным и естественным – если камни вокруг храма не формировали четкий ряд, то ничего страшного. Однако с приходом Эдо такая непринужденность Муромати исчезла и превратилась в ностальгический сон. Перефразируя слова Дэвида Кидда, этот период был «моментом после славы». Чтобы его воссоздать, художникам Эдо необходимо было быть безгранично искусными, вплоть до того, что чайные мастера при Кацура медитировали несколько лет, прежде, чем укладывать каждый камень вокруг дворца. Работа Тотэцу была сделана в это время.

Был и другой факт о Тотэцу: он был третьим сыном в семье. Его старшие братья унаследовали школу Ункоку, но Тотэцу был изгнан. Глядя на карту Хаги тех времен, можно заметить, что братья Тотэцу жили внутри дворца, тогда как дом Тотэцу располагался за территорией. Это объясняет, почему он позднее не перенял стиль Ункоку, разработанный его семьей. Отверженный ими, он обошел их традиции и вернулся прямиком к основателю – Сэссю.

Такова история моих ширм; а теперь вернемся в настоящее. До встречи с мастером икэбана Кавасэ Тосиро я был безразличен к цветам. Икэбана следует строгим правилам – центральный стебель смотрит вверх, а аккомпанирующие цветы неуклюже загнуты вправо или закручены влево. Эффект создается совершенно неестественный. Добавьте сюда современный подход, использующий нагромождения цветов, согнутых и скрученных еще более причудливым образом, и эффект будет на грани гротеска. Как старые, так и новые школы связаны с уродством, которое представляет современную Японию, а вазы, которые они используют, и окружения, в которые их помещают, представляют собой жуткое зрелище.

Недавно студент японского колледжа, который посещал семинар в Оомото, рассказал мне, что его пригласили на временную работу по организации шоу икэбана в торговом центре Кинтэцу в Нагоя. «Сначала мы освободили и очистили помещение, а затем мастера икэбана ряд за рядом начали создавать свои произведения на длинных столах. Я услышал, как одна женщина сказала другой: “Ваша ветка заходит на мое пространство. Сделайте с этим что-нибудь”. Вторая женщина извинилась и без промедлений срезала целую ветку. Если она так просто ее срезала, то зачем она ее там пыталась разместить в первую очередь? Очевидно, что эти мастера даже не продумали свою композицию. Когда цветы убрали, мы стояли и думали, что помещение выглядело гораздо лучше, когда в нем вообще ничего не было!»

Я услышал, как одна женщина сказала другой: «Ваша ветка заходит на мое пространство. Сделайте с этим что-нибудь». Вторая женщина извинилась и без промедлений срезала целую ветку.