Потерянная, обретенная

Я навсегда запомнила тот вечер, когда из-за шторма мы не пошли гулять и остались в его отеле. Мы очень уютно устроились в крошечной гостиной, заваленной коврами и вышитыми подушками, так что казалось, будто мы – две птицы и сидим в душноватом, но уютном гнезде. Мы пили чай из самовара. В Париже тогда было еще мало русских ресторанов, и я впервые видела это чудо. Александр научил меня пить чай из блюдечка. Это и в самом деле очень вкусно – понемногу отхлебывать горячий крепкий чай с лимоном. Любимый, глядя на меня, с удовольствием смеялся:

– Завтра я велю повару испечь для вас пряник.

– Что такое пряник?

– Медовая коврижка с пряностями.

– Такие пекут в Дижоне.

– Да. А в России их делали в виде человечков, животных – лошадей и петухов. Вы будете чудесно смотреться с пряником в руке с вашим горящим, словно лампада, радостным взглядом. Как девочка, которая впервые попала на ярмарку. Я помню, как отец первый раз взял меня на ярмарку. Он был коммерсант, торговал лесом. Но, несмотря на то что мы были очень богаты, меня не баловали. Отец купил мне пряничную лошадку и стакан сбитня…

Он погрузился в воспоминания. За стенами отеля билось море, словно рассвирепевший зверь. Я слушала Александра, словно он рассказывал волшебную сказку. Это было удивительно, и я корила себя, что никогда не интересовалась Россией, не знала, что там произошло, не читала русских писателей. Я представляла себе огромную страну, в темноте и сугробах, вырезанные из дерева терема, уносящиеся ввысь золотыми куполами, и людей, живущих в этих теремах, честных, строгих, правильных людей. Они каждый день едят волшебную русскую еду: красный капустный суп и кашу из гречневой крупы, пьют чай из красивого самовара, кусают пряники и куски сахара, молятся перед иконами, зажигают перед ними негаснущие огоньки в красных и синих стаканчиках – такой огонек был у Александра.

– Вы словно зачарованная, – сказал Александр. – Катя, я люблю вас. Будьте моей женой.

Я не успела ответить – он достал из жилетного кармана крошечную коробочку. На темно-синем бархате лучился невероятный камень – каплевидный, ярко-красный, в простой оправе. Я не могла отвести от него глаз, хотя знала, что мне надо смотреть в лицо Александру.

– Катрин, ты станешь моей женой?

Я любила его. И ответила согласием. Я не могла ответить иначе. И тогда Александр надел мне на безымянный палец чудесное кольцо, которое было мне немного великовато, и поцеловал в голову.

– Я должен попросить вашей руки у вашей тётки? Так принято в России. Но я не знаю, как это делают во Франции.

– Вам, конечно, следует с ней поговорить. Но я должна вам кое в чем признаться. Она мне не тетка. Она моя мать.

Александр слушал меня, собрав на лбу складки. Он ничего не сказал, но я поняла: он осуждает Шанель за то, что она не имела смелости официально признать меня дочерью. Однако он был очень деликатным человеком и промолчал.

– Я приеду в Париж и попрошу ее согласия, – подытожил Александр.

Мне вдруг стало не по себе. Я вспомнила Шанель. Вспомнила, какой несносной она может быть. Но тут же отогнала дурные мысли. Мне было так хорошо здесь, в этой теплой гостиной, перед потрескивающим камином, так не хотелось расставаться со своей грезой!

– Что это за камень? Расскажи мне о нем, – попросила я, любуясь кольцом. Красный камешек был непривычно огранен: его верхняя часть, коронка, осталась гладкой, огранке была подвергнута только нижняя, павильон, уходившая в оправу. Камень словно светился изнутри – игра и переливы света шли из глубины и преломлялись вверху.

– Я не знаю, дорогая. Кольцо принадлежало моей матери. Она была старинного дворянского рода, но обедневшего. Отец же, напротив, был человек состоятельный, деловой, но из самой простой семьи. Мать умерла молодой, меня растил отец, не пожелавший снова жениться. Он дал мне то образование, которое считал достаточным. Отец был строг, но я любил его. Он тоже покинул этот мир пять лет назад. Я остался его единственным наследником. По счастью, капитал был размещен в иностранных банках, и я после революции не остался без средств, как многие мои соотечественники. Пожалуй, я в состоянии обеспечить тебе безбедную жизнь. Даже если этот камень – просто стеклышко и ничего не стоит. Я куплю тебе бриллиантов, каких ты захочешь…

– Мне не нужны бриллианты. Это самое красивое кольцо на свете…

Глава 16