Потерянные имена, чужие тени

Страж отпустил Тию и заорал, схватившись за плечо. Из-под пальцев по рукаву медленно растекалось темное пятно крови.

Лучан опустил пистолет и яростно сказал:

– Эй ты… Ницэ, так? Ежели хоть кто сейчас ее тронет, буду в голову стрелять. Никогда такого не было, чтоб кукушечьим стражам можно было невинных обижать.

Летуца вышла из кареты и схватила Тию за руку, то ли поддерживая, то ли сама цепляясь за нее для успокоения. Вдвоем они дошли до всадников.

Ницэ спешился, как и Раду. Лучан, чуть помедлив, тоже спрыгнул с седла, не выпуская из рук пистолет. Ион-младший сполз куда менее изящно, но сразу же поспешил к Тию, чтобы узнать, как она.

Ницэ тем временем приказал своим людям немного отойти.

Поглядывая на спутников Раду, он с деланным благодушием сказал:

– Мы не представлены, господа, но… сдается мне, произошло какое-то недоразумение. Мы с барышней Тию направлялись в столицу. Я не умышляю никакого зла, напротив, всем сердцем желаю скорее устроить ее судьбу и взять над ней попечительство… как будущий супруг. Верно, барышня Тию? – ласково спросил он, видимо, намекая на их недавний разговор.

Тию мягко улыбнулась.

– Ежели вы еще раз упомянете мое имя да еще скажете «мы», я заберу вот этот пистолет и прострелю вам… ногу или руку.

Даже Раду повернулся, чтобы посмотреть на нее, не говоря уж об Лучане и Ионе. Тию ответила непроницаемым взглядом.

В этот момент, стоя перед тем, кто так долго давил на его сердце, угнетал спокойствие и постоянно нависал черной тенью даже в самый ясный день, Раду удивился.

Раду смотрел в его глаза и чувствовал, как внутри лопается, рвется давно затянутая до скрипа веревка, которая все это время не давала спокойно жить, дышать, смотреть.

И это было такое облегчение.

Наверно, Раду с самого начала сделал не тот выбор. Надо было не бежать, скрываясь, притворяясь и постоянно оглядываясь через плечо.

Надо было идти и искать чертового Ницэ, чтобы заглянуть в его глаза, наконец, и увидеть, что это просто человек. Такой же, как многие другие, которых Раду встречал на своем пути и побеждал.

Он был мельче вызяны, и слабее разбойников. Он не умел колдовать, как Монтяну, и не мог высасывать силы одним прикосновением, как мертвяки.

Он был просто человек, пусть и выше Раду, но в блеклых его глазах навыкате отражались только недоумение и опасение. Голова уже начала лысеть, и жидкие пряди едва скрывали белую кожу надо лбом. Круглый живот, сдавленный сверху неряшливым корсетом под несвежей рубашкой, костлявые, нелепо тонкие руки-ноги.

«Я его боялась столько времени, каким пугалом он был в моей памяти – и каким же обыкновенным он кажется сейчас», – подумала Раду.

Глава двадцать четвертая. Сражение

– Я думал, здесь отец ваш будет? – практически светским тоном осведомился Раду. – Или он уже отошел от дел?

Ницэ через силу улыбнулся.

Он был растерян, но практически ничем не выдавал этого. Догадаться можно было только по быстрым движениям глаз, постоянно оглядывающих компанию. «Он ждал, что я буду одна. Что я буду девчонкой в мужской одежде, и буду его бояться».

– Отец… отошел от дел, – начал было говорить Ницэ, но Раду перебил его, все с той же непринужденностью.

– Я забыл представить своих спутников: господин Лучан Митру и господин Ион Воскову-Гроза.

Лучан коротко кивнул, а Ион-младший немного более учтиво поклонился и уточнил:

– Я наследник здешних земель. И мне было бы крайне интересно узнать, почему гости нашего дома подвергаются такому обращению?

Взгляд Ницэ снова оббежал их лица, но теперь уже с затаенной досадой. Прежде чем он успел снова открыть рот, Раду сказал:

– Война закончилась, Ницэ, и ты не имеешь права пользоваться своими полномочиями. Ты не можешь арестовать нас за дела нашего отца.

Тию в это время отстранила руки Летуцы и оправила платье. Ее слегка успокоило то, что Раду, казалось, не собирался драться. Это было бы самоубийственно при данном раскладе. Быть может, им удастся как-то потянуть время?.. И… но, к сожалению, Тию пока никак не могла придумать какой-либо отходной путь.

Но когда она подняла глаза, недобрые предчувствия снова охватили ее. Ницэ коротко усмехнулся. И, кажется, даже выдохнул с облегчением.

– О, ну что вы, – сказал он. – Я ведь сказал, что произошло недоразумение. Барышню Тию… впрочем, если позволите, я все же буду использовать более привычные имена… Барышню Иоанну я взял под охрану только с тем, чтобы обеспечить ее безопасность. А обвинение касается только вас… барышня Ливиану.

– Я видела бумаги, – прервала его Тию. – Более абсурдной вещи я не читала. Потрудились бы выдумать что-то более… похожее на правду.

– Раду, – тихонько спросил Лучан. – О чем это он?

– А ваши… товарищи знают вашу тайну? – вежливо улыбаясь спросил Ницэ, и все его длинное лицо засветилось от удовольствия. – Ах, что-то мне подсказывает, что нет… впрочем, неважно. Барышня Иоанна говорит, что абсурдная вещь? Но мы ведь с вами знаем, что нет. Я лично осматривал окрестности того места, где на вас напали разбойники…