Потерянные имена, чужие тени

Ион-младший, который уже смотрел назад, покачнулся и начал падать, закатив глаза. Корнелий поймал его за плечо и вместе с капитаном Бассу развернулся.

Сначала не понял ничего: женщины визжали, суетясь и наталкиваясь друг на друга, а в обычном для дома сумраке разглядеть детали было сложно.

Лучан, бранясь, отмахивался от кого-то своими чугунными щипцами и все прыгал из стороны в сторону, пытаясь, видимо, закрыть собой женщин. Раду, с другой стороны расталкивая их, пробирался к Лучану.

– Ох ты ж, – пробормотал капитан Бассу, – провозились мы, провозились… Не дайте себя тронуть! Не хватайте его руками!

Корнелий заставил Иона-младшего присесть на корточки и опустить голову ниже колен.

– Дышите! – резко потребовал он. – Давайте же, не время в обморок падать!

Лучан в это время как-то заковыристо выругался, к нему присоединился Раду, а капитан Бассу снова закричал, кидаясь к ним и на ходу неловко вытаскивая из ножен застрявшую саблю.

– Не трогайте его! – настойчиво требовал он.

И вместе с этим испуганное: «Раду!» – и глухой звон металла о паркет.

Корнелий вскочил, тоже бросаясь к ним, нечаянно толкнул Иона-младшего.

Увиденное на миг парализовало его невероятностью.

Лучан поднимался с пола, оскальзываясь и держась за плечо. Серый человек в оборванном полуистлевшем мундире навис над ним, а Раду стоял между ними, поймав обеими руками воздетые ладони мертвеца.

Глава девятнадцатая. Дорога из фонарей

Раду был ниже на голову, но в силе пока не проигрывал. Широко расставив ноги, набычившись, он стоял почти не двигаясь, а существо навалилось, перебирая ногами по паркету и скользя на месте.

Лучан схватил оброненную Раду кочергу и одновременно с подоспевшим капитаном Бассу ударил по серому человеку. Он покачнулся, с отвратительным хрустом шея его переломилась, и голова покатилась по паркету.

– Это дядюшка Санду, – умирающим шепотом сообщила старшая дочь князя.

– Отвернитесь, – резко скомандовал Лучан, и они вдвоем с капитаном яростными ударами разделили упавшее тело на части.

Корнелий в это время схватил Раду и подтащил к одному из подсвечников на стене. Раду отбивалась.

– Все в порядке? – встревоженно спрашивал Корнелий, ловя ее за ладони. – Что с руками?..

Его крепко обеспокоили предостережения капитана, хотя причины их были непонятны.

– Да все в порядке! – взвыла она, дав себя осмотреть и вывернувшись сразу же.

Капитан Бассу озадаченно посопел и сказал:

– Верно, мертвяк еще не в полную силу вошел, а то бы сразу одолел. Они ж как тронут живого человека, так сразу слабость насылают, чтоб, значится, выпить душу. Вон господину Митру вскользь досталось, он и упал.

– Хватит болтать! – рявкнул князь. – Ион, указывай дорогу, мы и так задержались. Этот вылез из коридора, который ведет к холлу, а значит, они уже там, внутри. Вперед, вперед!

Теперь они двигались со всей возможной скоростью, и даже дамы, подобрав подолы платьев на неприличную высоту, почти что бежали.

Корнелий поглядывал на идущего чуть впереди Иона-младшего, опасаясь, что тот снова потеряет сознание. Потом подумал, что Ион-младший мог по столичной моде надеть корсет и потому плохо себя чувствовать, но ни по фигуре, ни по движениям княжича это не подтвердилось. Ион-младший боялся, и это было видно по тому, как нервно и дергано он двигается, шарахаясь от каждой тени. По примеру Лучана и Раду он прихватил по дороге в одной из комнат кочергу.

Князь громко сокрушался позади, что оружейная была в противоположном крыле дома, а здесь ничего стоящего не найти.

Этот почти побег показался Корнелию бесконечным. Повороты, темные пустые коридоры – лишь раз они встретили спрятавшуюся в нише горничную, капитан Бассу едва на нервах не зарубил ее.

Корнелий попытался расспросить ее на ходу, а князь – послать ее за остальными, но девушка едва соображала от страха и беззвучно рыдала. Ее взяли с собой.

Прохлада темной звездной ночи, которая ждала их за порогом черного хода, показалась благословением.

– Теперь куда? – спросил капитан Бассу. – Уж вроде мы тут полазили с ребятами прежде, но к часовне с этой стороны не ходили.

– Здесь за угол… вдоль стены и налево, – ответил Ион-младший. – Там по аллее.

– Я тогда вперед побёг, – сказал капитан. – Поставлю защиту.

– Так вас… прикрыть надо будет? – с усилием спросил Ион-младший. – Я, стало быть… с вами.

Они поспешили вперед, а Корнелий поджидая остальных, оглядывался. Ничего подозрительного видно не было. Шумели деревья, всхлипывали и сопели торопящиеся люди, мелькали дрожащие огоньки свечей – князь приказал по дороге снимать свечи из канделябров в коридоре и брать с собой.

Глаза привыкали к темноте, и вскоре Корнелий мог различать и кроны деревьев поодаль, и темные пятна кустов парка. Слабый свет узкого серпа луны едва освещал окрестности.

Корнелий подал руку Аглаэ, которая совершенно выбилась из сил, и они поспешили дальше.

Быстро бежать не получалось: все устали, да и темнота не располагала.

Они уже двигались вдоль западной стены дома и видели беленые стены часовни, когда с Корнелием поравнялся Раду и шепнул: