Потерянные крылья (СИ)

Уокер-младшая отрешенно водила пальцами по глади воды, всматриваясь в неровное отражение: синие глаза ожили, но их бессменный обитатель, казалось, отказывался появляться на поверхности — в смертном теле нет места бессмертному духу. Со смесью глубокой горечи и тихой радости она размышляла над тем, как теперь пройдет ее жизнь — идея остаться в Принстоне, поддержанная Герольдом, ей и нравилась и не нравилась одновременно: девушка сомневалась, сможет ли продолжить преподавание, вернув память и окончательно избавившись от личины полубезумной Элли Стоунвол с ее неуемной тягой к бурбону. Тратить время, которого и так мало, на лекции и бессмысленную болтовню с незнакомыми ей людьми? Нет, она не останется там. Она проведёт каждую минуту, что ей еще отпущена, сжимая крепкую сухую ладонь своего демона, бесконечно моля о прощении за столь глупый поступок, что лишил их заслуженного будущего. Вики вспомнила, как утром Геральд неторопливо надевал вещи смертного, внимательно осматривая пуговицы пиджака, пряжку ремня, перебивая зеленые бумажки в портмоне, что выпало из внутреннего кармана. Владыка словно пытался примерить на себя смертную личину, привыкнуть к атрибутам, которые будут сопровождать его весь остаток жизни. Но долгой ли? Если на Небесах в его распоряжении была вечность и легкие морщинки казались лишь приятным дополнением к серьезному собранному образу, то здесь каждая из них, как стрелка жестоких часов, напоминала — осталось не так уж и много.

Едва успокоившуюся гладь глубокого озера накрыл редкий соленый дождь — Виктория смогла бы стерпеть еще одно падение, да что там — сотню: сжала бы зубы покрепче, пробила бы еще не один десяток бетонных блоков, растеряла бы еще ворох черных перьев, но этого она выдержать не могла — сердце, наставник, друг, возлюбленный добровольно отречется от своей вечности и переживет эти муки. И ради кого? Ради ее трусливой души, которая раз за разом выбирала легкий удел — путь жертвы на алтаре войны. Сейчкас Уокер начинала осознавать, что у Леса Небытия миры спасла не отчаянная храбрость, с которой она бросилась в Ничто, а хитрая трусость, скрывающая за собой дикий страх встречи с опасностью: умереть, растворившись в белом тумане, пасть, затерявшись среди серой массы смертных, но только только не видеть, как единственный, кого она любила, страдает.

— Никто не любит гущу кровавого боя и виды павших братьев и возлюбленных, — вернувшийся с зенитным солнцем Первый ангел поцеловал ее в макушку и опустился сзади, согревая кольцом сильных рук. — Не вини себя за эти чувства, дитя мое. В тебе нет трусости, только отчаяние. И ответственность за него несу лишь я.

— Ты не виноват, — Уокер опустила глаза, ощущая, как боль отступает. — Ты дал мне жизнь, и мне жаль, что я столь позорно ее разменяла.

— Дитя мое, ты — Последнее оружие, Сила, что была создана нести лишь смерть и покой, — Эсидриель накрыл ее мягкими серебряными перьями. — И ты всегда будешь тянуться к этому, вне зависимости от того, есть ли эта Сила внутри, или нет. Это понимает даже твой демон. И поэтому он не корит тебя за содеянное. Даже он знает, что Последнее средство навеки оставило на твоей душе печать стремления к гибели.

— Вот только погибнуть я никак не могу — он раз за разом вытаскивает меня, находит и спасает, жертвуя всем… — голос Уокер вновь задрожал. — Жертвуя собой.

— А это уже от любви, что сильнее любого Оружия, дитя, — Первый ангел улыбнулся и медленно поднялся, увлекая ее за собой. — Пойдем, дочь моя, тебе нужны огонь и сон.

— Почему ты меня так называешь? — Вики вздрогнула от слова, звучание которого уже начала забывать.

— Потому что тебя носили мои крылья, потому что в тебе до сих пор горят мои глаза. Ты — мое дитя, и мой долг оберегать тебя, — бессмертный улыбнулся и невесомо коснулся ее влажной щеки сухой теплой ладонью. — Иначе как бы я смог найти тебя в тех руинах, когда ты погибала?

— Может, надо было дать мне умереть, — прошептала девушка, вновь балансируя на тонкой грани.

— Никогда, — Эсидриель крепко прижал ее к себе и уверенно повел в дом. — Я потерял всех своих детей, отрекшись от Последнего оружия и вызвав гнев Создателя. — Тебя не потеряю. Мы с демоном найдем способ продлить вашу жизнь здесь, даю тебе слово.

— Спасибо, — девушка робко улыбнулась и впервые ответила на ласку, крепко прижавшись к высокому худому телу — названный отец дал ей надежду. Подарил веру и шанс быть рядом с Геральдом дольше, достаточно долго, чтобы вымолить прощение. Да, Владыка сказал, что в этом нет нужды, но это было правдой лишь наполовину — он простил Уокер, но Уокер не простила себя.

Из спокойной неги, в которую ее погрузили отеческие объятья Первого бессмертного, она вынырнула, едва услышав знакомый шелест воронова крыла — Владыка прибыл, и, судя по диссонансу шагов за порогом, не один.

***