Потерянные крылья (СИ)

Разжав, кажется, спустя столетие такие неожиданные, но нужные и правильные объятья, серафима вновь вернулась в привычную форму камня.

— Идем, — бросила она: в голосе прежняя сталь, в глазах безумная решимость, но не та, что билась горящей птицей у Леса Небытия, то было безумие матери, готовой на все ради своего ребенка. — Выведи его, Геральд, — впервые назвав чернокрылого демона по имени, она твердым шагом вышла из дома, увлекая за собой окончательно растерявшуюся Вики.

***

Свергнутый Дьявол, падший демон и разжалованный Серафим стояли треугольником у кромки воды. Геральд, сложив руки на груди, неотрывно смотрел на Ребекку — сердцем он чувствовал, что она не причинит Виктории вред, но непонимание и незнание происходящего не давало ему расслабиться даже на долю секунды. В голове роем пчел Джима Уокера кружились беспокойные предположения, но напряженное плечо накрыла спокойная ладонь Эсидриэля.

— Не тревожься, дорогой демон, твое будущее светлеет, — улыбнулся Первый бессмертный.

— Ты знаешь, что она задумала? — беспокойно бросил взгляд на ангела Геральд.

— Нет, конечно, — Первый бессмертный продолжал улыбаться. — Но я ощущаю великое добро, что вот-вот озарит этот мир.

Ребекка схватила вяло сопротивляющегося Сатану, обескураженного небесной силой и древним светом, и растерянную Викторию за руки, окончательно скрепив треугольник.

— Ты был настолько уверен в моей слабости, что допустил глупую и фатальную ошибку, старый змей, — оторвав от дочери самый теплый из возможных взглядов, вернувшаяся на свой истинный путь, серафима повернулась к Дьволу. — Сам повелитель сделок напортачил, вот смеха будет! В этом мире есть две Уокер, а кровь всегда остается кровью, Сатана, уж ты-то это должен знать — прочитав ужас в алых глазах врага, она тихо засмеялась и закрыла свои, ища сознание еще вчера ненавистного демона.

— Береги ее, Всадник Преисподней, — словно прощаясь, мысленно сказала она.

— Даю слово, — тихо и твердо ответил он.

Набрав в легкие воздуха, Ребекка открыла глаза и подняла голову, нащупывая в небесной глади тихие волны.

— Я, бессмертная Уокер, добровольно отрекаюсь от вечности и крыльев, — спокойно и уверенно говорила она, забирая древнее проклятье. — Моим спутником станет одиночество, моим будущем — ничто, моим прошлым — боль.

========== Часть 11. Последнее слово ==========

Воздух наэлектризован и плотен настолько, что, кажется, его можно резать самым тупым ножом для самого мягкого масла. Последнее, что Виктория помнила — жесткое, полное решимости лицо Ребекки Уокер, четко, не колебаясь ни секунды, выговаривавшей страшные слова. И если в оранжерее Чертога под пристальным взглядом Сатаны слагаемые черной клятвы произносились еле слышно, утопая в панике и боли, то сейчас каждый звук был тверд, как закаленное в адском пламени железо. Разжалованная серафима не сомневалась, не боялась и точно ни о чем не сожалела. И если бы в эту секунду Создатель вдруг решил посмотреть на забытую землю, он бы увидел истинное чудо: не горькую жертву, а удивительный дар. И на этой мысли сознание Виктории Уокер потемнело. Она не знала, как долго пребывала в пустоте, и уже отчаялась выйти на свет, когда все ее тело пронизала резкая отупляющая боль.

— Уокер, очнись — голос Геральда звал ее с другого конца земли, — Все в порядке, я здесь, открой глаза.

Сжавшись от страха и мучительных колик, бивших изнутри сотнями когтистых кулаков, Вики, наконец, решилась приоткрыть глаза: она лежала, свернувшись подрагивающим калачиком на коленях своего демона. Крепкими руками он прижимал ее груди, слегка поглаживая дрожащие плечи.

— Потерпи еще немного, скоро все будет позади, — говорили его искрящиеся глаза.

— Что происходит? — беззвучно спросила она, он демон не ответил.

Внезапно Вики поняла как именно состоялся этот короткий диалог — она снова может слышать его мысли, снова может чувствовать его спокойную мощную энергию голубого огня, снова может… ощущать сердце, душу, самую суть. И это значило только одно — Ребекка Уокер тоже умела удивлять.

Девушка было хотела повернуть голову и найти хотя бы глазами эту сумасшедшую бессмертную, но Геральд лишь сильнее прижал ее к себе, не позволяя высвободится, для надежности закрыв от мира черными крыльями.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она ему в солнечное сплетение, не оставляя слабых попыток выбраться из укрытия рук и перьев. — Что случилось?

— Тебе не нужно это видеть, — он словно баюкал ее, не давая ни шанса развернуться: демон действительно боялся, что к физической боли, что она испытывала, добавиться и новая, та, что сможет вновь разбить едва собравшееся воедино сердце.

— Что бы там ни было, я должна знать, — бессильно стукнула она кулачком в грудь своего Владыки. — Я должна знать!