Потерянные крылья (СИ)

Едва потемневший учитель покинул скромные покои, в стену полетели маленькие шкатулки, фарфоровые статуэтки, изящные гребни и все, что она перетащила из Цитадели и до чего могла дотянуться. Нет, в светлой комнате обитала не бессмертная Ребекка Уокер, здесь царила разъяренная фурия, потерявшая самое дорогое в жизни — власть.

***

Название, расположение, дата проверки. Название, расположение, дата проверки. Дни сливались воедино и ей уже начинало казаться, что не было ни Цитадели, ни архангелов, терпеливо ждущих ее приказов, ни Совета, внимательно слушающего ее речи: словно она никогда и не покидала стен этой школы, словно никогда не меняла невзрачную серость на сияющее золото. Ярость, что питала Ребекку все эти бесконечные недели, постепенно отступала. На смену ей приходила… пустота? Да, пожалуй, к концу семестра от некогда гордой каменной статуи не осталось ничего, кроме оболочки. Нет, она не пряталась по углам, не избегала тихих насмешек от учеников-демонят, знавших о ее стремительном падении, она просто функционировала — не осталось ничего, за что можно было бы рвать, метать и развеивать в пыль врагов. Бесстрастная маска, в которую окончательно превратилось ее лицо, проплывала мимо длинных стеллажей. Название, расположение, дата проверки. Название, расположение, дата проверки. Ни в чем не повинный фолиант вновь летит в угол — напускная стена равнодушия дает трещину. Сегодня несгибаемая Ребекка Уокер устала.

Она не знала, сколько просидела на полу, вжавшись в угол в окружении разбросанных книг, пока ее опущенного плеча не коснулась невесомая нежная рука. Подняв голову, бывший серафим проследила взглядом от кончиков пальцев до маленькой головы, что склонилось над ней. Не светлом лице Мисселины застыла мягкая и немного обеспокоенная улыбка.

— Ребекка, с вами все в порядке? — лебединая принцесса присела на колени и уровняла их лица, внимательно вглядываясь своими серыми глазами в подернувшийся пленкой бессилия янтарь.

— Благодарю за участие, я в порядке, — разжалованный серафим собралась, и, надев непроницаемую маску, сбросила теплую ладошку с плеча. — В вашей заботе нет необходимости.

— О, я пришла не для этого, простите, что ввела вас в заблуждение, — Мисселина поспешно поднялась, отряхивая белоснежный подол. — На самом деле я искала вас чтобы попросить о помощи, Ребекка.

— Неужели? И чем я же могу вам помочь? — встав следом, еще миг назад разбитая женщина уже саркастично вскинула бровь. — Чем я могу помочь вообще кому-нибудь?

— О, я бы хотела собрать коллекцию музыкальных произведений и разместить ее здесь, — Мисселина вновь улыбнулась. — Но не знаю, с чего начать.

Ребекка с недоверием смотрела на этого удивительного ангела — как сила, о которой она не раз слышала в Цитадели, могла обитать в столь комичной оболочке? Огромные серые глаза, трепещущие ресницы, маленькие аккуратные губы, сложенные в нежной улыбке — и это знаменитый «Шепот вечности»? Хотя, идея посмотреть на ноты и инструменты была неплоха — в Ребекке вновь проснулось корыстное любопытство — вдруг, и она могла бы овладеть этим редким искусством?

— Что ж, думаю, у меня найдется время. Давайте взглянем на ваши ноты, — стараясь не выдать голосом даже минимальную заинтересованность, Ребекка махнула рукой в сторону выхода. — Пойдемте сейчас, все равно книги мне уже наскучили.

В светлой комнате, заставленной музыкальными инструментами, царил удивительный покой. Ребекка задумчиво дотрагивалась до флейт, виолончелей, саксофонов, прошлась длинными пальцами по клавишам фортепиано, и невольно задержала взгляд на необычной синей скрипке в углу.

— О, я знала, что вы заметите этот прекрасный инструмент! — Мисселина озарила зал очередной улыбкой. — Это так трогательно!

— О чем вы? — Ребекка отвернулась от скрипки и сложила руки на груди.

— Это инструмент Виктории, — мягко ответила лебединая принцесса, поглаживая струны небольшой арфы. — Полагаю, вы покинули ее до того, как она начала изучать музыку на земле. Она великолепно играла.

Ребекка вновь повернулась к синей скрипке и провела пальцами по колкам, уловив остаточный след энергии дочери. Внутри еле слышно заиграло что-то из известной классики.

— Я не знала, — голос серафима на миг стал тише, но она быстро прокашлялась и выпрямилась струной. — И что вы обычно играли?

— Виктория обожала земного композитора Антонио Вивальди из восемнадцатого века от рождения человеческого идола Христа, — Мисселина крепко ухватилась за возможность поддержать разговор. — Знаете, я была удивлена, что такие мелодии смогут работать и здесь, но Вики как обычно меня удивила. Видели бы вы те потрясающие ураганы, что вызвал этот смычок! Порой я жалею, что она не присоединилась к ангельской братии, я была бы так рада передать ей основы искусства, ведь такой талант встречается нечасто!