Потерянные слова

Его мантия раздулась от ветра, а длинная седая борода перекинулась через плечо. Я не знала, зачем мы едем в Бодлианскую библиотеку, и стеснялась спросить. Когда мы свернули на Брод-стрит, доктор Мюррей слез с велосипеда. Горожане, студенты, приезжие — все уступали ему дорогу, когда он шел к Шелдонскому театру. Когда мы проходили по внутреннему двору, мне показалось, что даже бюсты императоров, стоящие по периметру, кивают головой в знак приветствия главного редактора. Я шла следом, словно его ученица, пока мы не остановились у входа в библиотеку.

— По правилам, Эсме, ты не можешь стать читателем библиотеки. Ты не студентка и не научный сотрудник, но я хочу убедить мистера Николсона, что работа над Словарем будет продвигаться намного быстрее, если тебе разрешат приходить сюда и проверять цитаты по нашему поручению.

— Можно ли просто брать отсюда книги?

Он посмотрел на меня поверх очков.

— Даже королеве не позволено брать книги из Бодлианской библиотеки. Ну, пойдем.

Убедить мистера Николсона удалось не сразу. Я сидела на скамье, наблюдая за проходящими мимо студентами, и слышала, как голос доктора Мюррея становился все громче и громче.

— Нет, она не студентка, я не отрицаю, — сказал он.

Мистер Николсон взглянул на меня и еще раз попытался тихо возразить доктору Мюррею, но тот заговорил еще громче.

— Ни ее пол, ни ее возраст не повод отказывать ей в допуске. Пока она занимается гуманитарными науками — а она ими занимается, уверяю вас! — Эсме имеет право быть читателем библиотеки.

Доктор Мюррей подозвал меня, и мистер Николсон протянул мне читательскую карточку.

— Прочитайте вслух, — попросил он.

Я посмотрела на карточку, потом — на юношей в их коротких мантиях и на пожилых мужчин в длинных. Я не могла вымолвить ни слова.

— Громче, пожалуйста.

Мимо прошла девушка — студентка в короткой мантии. Она замедлила шаг, улыбнулась и кивком головы подбодрила меня. Я расправила плечи, посмотрела мистеру Николсону в глаза и прочла:

«Я обязуюсь не выносить из Библиотеки, не осквернять, не портить пометками или иным способом книги, документы и прочее имущество, принадлежащее или переданное на хранение Библиотеке; обязуюсь не приносить и не разводить в Библиотеке огонь; обязуюсь не курить в Библиотеке и выполнять все существующие правила».

* * *

Через пару дней на стопке книг, ожидающих возвращения в библиотеки колледжей и ученых, лежала записка.

Будь любезна, загляни в Бодлианскую библиотеку и проверь, каким годом датируется цитата о камбале. Это стихотворение Томаса Гуда, опубликованное в сборнике «Литературный сувенир»:

Или давно ты кормишь камбалу,

Познав морей соленых глубину.

Томас Гуд, Тому Вудгейту из Гастингса, 18__

Дж. М.

Мое настроение улучшалось. Число поручений увеличивалось, и я появлялась в Скриптории ближе к полудню. К концу лета 1899 года я стала постоянным посетителем библиотек и частым гостем многих ученых, которые были рады предоставить свои коллекции книг для работы над Словарем. Доктор Мюррей поручал мне также отвозить записки в Издательство Оксфордского университета на Уолтон-стрит.

— Если поедешь сейчас, застанешь мистера Харта и мистера Брэдли, — сказал доктор Мюррей, в спешке дописывая свое послание. — Они так и не определились со словом forgo[21]. Харт, конечно, прав: буква e здесь неуместна. Но Брэдли нужно убедить. Это должно помочь, хотя он вряд ли будет мне благодарен, — он вручил мне записку и, видя мое недоумение, добавил: — Здесь приставка for- используется как для слова forget[22], а не как для слова foregone[23]. Понятно?

Я кивнула, хотя и не была уверена, что все поняла.

— Конечно, ты понимаешь. Как слово forward[24], в приставке которого тоже нет буквы e, — он взглянул на меня поверх очков, и уголок его рта пополз вверх, превращаясь в улыбку. — Стоит ли удивляться, что работа Брэдли так медленно продвигается?

Редколлегия назначила мистера Брэдли вторым редактором Словаря почти десять лет назад, но доктор Мюррей все время ставил его на место. Папа однажды сказал, что таким образом доктор напоминает, кто здесь главный, и что лучше ему не возражать. Я улыбнулась, и доктор Мюррей вернулся к столу. Выйдя из Скриптория, я прочитала записку.