Потерянные слова

Внезапно всплыло воспоминание, которое, как мне казалось, давно было стерто временем и добротой: я была меньше, стол — похожий на этот, а ощущение, что я не могу контролировать ситуацию, — таким же сильным. Я пыталась внушить себе, что моя жизнь отличается от жизни большинства женщин, которых я знала, но в такие минуты я чувствовала себя такой же бессильной что-либо изменить, как и они.

И тут я разозлилась.

— Для вас лично они не имеют никакого значения, — сказала я. — И тем не менее они важны.

Я с силой толкнула стул, и мистеру Данкворту пришлось отойти в сторону.

Я стояла рядом с ним так близко, как будто мы собирались поцеловаться. Его лоб был изрезан морщинами, которые возникают от постоянной сосредоточенности. По обе стороны от ровного пробора черных волос торчали жесткие белые волоски. Они выглядели неопрятно, и я была удивлена, почему он их не выдернул. Он отшатнулся назад. Я протянула руку за листочками, но мистер Данкворт их не отдал.

Он повернулся к сортировочному столу, унося с собой мои слова, и разложил их, как колоду карт, двигая и перебирая в руках. «Manhandling»[53], — подумала я и решила записать это слово на листочек, как только он уймется.

Мистер Данкворт выбрал пару листочков и стал читать, стараясь понять, в чем их ценность. В нем сразу проснулся филолог: морщины на лбу смягчились, а губы расслабились. Мне вспомнились те редкие случаи, когда мне казалось, что у нас с ним много общего. Чем дольше он изучал мои слова, тем больше я сомневалась, не слишком ли бурно я на него накинулась.

Мои плечи опустились, и напряжение в скулах исчезло. Как же долго мне хотелось с кем-нибудь поговорить о женских словах, об их месте в Словаре, о недостатках методики отбора, из-за которой происходит упущение подобных слов. На мгновение я увидела в лице мистера Данкворта единомышленника.

Внезапно он собрал листочки в одну кучу, нарушив их порядок.

— Вы были правы, и вы были не правы, мисс Николл, — сказал он. — Ваши слова не имеют для меня никакого значения, но и важности в них тоже нет.

Я потеряла дар речи. Когда он отдал мне пачку листочков, меня так трясло, что я выронила их из рук.

Мистер Данкворт посмотрел на листочки на пыльном полу, но даже не сделал попытку помочь мне собрать их. Вместо этого он вернулся к сортировочному столу, просмотрел собственные бумаги, нашел то, за чем вернулся, и вышел из Скриптория.

Дрожь из рук перешла в каждую часть моего тела. Я опустилась на колени, чтобы собрать листочки, но у меня не получалось сложить их вместе. Я не могла сосредоточиться, и все казалось мне бессмысленным. Когда я услышала, что дверь Скриптория снова открылась, я зажмурилась от страха унижения — от того, что мистер Данкворт увидит меня на коленях.

Кто-то наклонился рядом со мной и стал собирать с пола листочки. Длинные красивые пальцы, но большой палец левой руки неправильной формы. Это был Гарет. Картинка из прошлого снова повторилась: он поднимал листочки один за другим и, отряхивая их от пыли, передавал мне.

— Ты сможешь позже разобраться с ними, — сказал он, — а пока лучше подними их и себя с этого холодного пола.

— Сама виновата, — услышала я свой голос.

Гарет ничего не ответил, он просто молча собирал листочки. Прошло несколько лет с тех пор, как я украла у него литеры, и, несмотря на его дружелюбие, я оттолкнула все мысли о нем, кроме вежливого знакомства.

— Это мое хобби, и они не должны были здесь находиться, — сказала я.

Гарет на секунду замер, но ничего не сказал. Потом он поднял последний листочек и прочитал вслух: pillock[54]. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Вокруг глаз появились лучики морщинок.

— Там есть пример его использования, — сказала я, наклоняясь поближе, чтобы показать цитату на листочке.

— Вроде все правильно, — сказал он, прочитав предложение. — А кто такая Тильда Тейлор?

— Женщина, от которой я услышала это слово.

— То есть этих слов нет в Словаре?

Я насторожилась.

— Нет. Ни одного из них.

— Но некоторые довольно распространенные, — сказал он, просматривая листочки.

— Да, среди тех, кто их использует. Но распространенность не является обязательным условием для Словаря.

— Кто их использует?

Теперь я была готова к сражению, на которое не решалась несколько минут назад.

— Бедняки. Люди, которые работают на Крытом рынке. Женщины. Вот почему они нигде не записаны и их не включают в Словарь. Хотя у некоторых есть письменные источники, но их упускают, потому что они не используются в приличном обществе, — я чувствовала себя уставшей, но сдаваться не собиралась. Мои руки все еще дрожали, но я готова была продолжать и заглянула ему в глаза. — Они важны, понимаешь?

— Тогда сохрани их, — сказал Гарет.

Он подал мне руку и помог подняться с пола.

Я спрятала листочки в стол и повернулась к нему.

— Почему ты вообще здесь оказался? — спросила я.

Гарет вытащил из сумки гранки последней брошюры.

— Здесь от Sleep до Sniggle, — сказал он, не выпуская их из рук. — Если не будет много правок, мы сможем начать печатать еще до Рождества.