Потерянные сокровища

Но Эдвард жадно поцеловал ее, и она поняла, что больше всего на свете она хочет его — всего без остатка. Она жаждала его прикосновений, ощущая себя поистине… живой. Она так устала от своей потерянности, скорби и пристыженности. Что в этом было таким неправильным — вырвать для себя хоть мгновение удовольствия?

— Эдвард, — прошептала она, схватила его руку и, запустив под юбку, притянула ее к самому горячему месту у себя между ног.

Он судорожно задышал, опустился на колени и медленно спустил с нее панталоны. Она почувствовала, как его язык заскользил по внутренней стороне ее бедра, двигаясь все выше и выше, пока не достиг того места, где ее бедра смыкались.

После этого, казалось, все полетело на бешеной скорости. Эсси легла на стол, Эдвард расстегнул ремень и брюки. Вот он склонился над ней, и она чувствовала сначала его пальцы, а затем он вошел в нее. Эсси впилась зубами в свою руку, когда после первых мгновений теплоты ее пронзила острая боль.

Почувствовав ее напряжение, Эдвард остановился.

— Извини… Я остановлюсь… Мы подождем…

Но Эсси обхватила его руками и притянула к себе, подавшись навстречу движением бедер. Боль смягчилась.

Нет, она не хотела, чтобы он останавливался. Ни за что.

Когда они слились в ритмичном движении, она видела, как свет проникает в комнату и тени скользят по хрустальным канделябрам на стене. Ее каштановые локоны колыхались на поверхности стола, как воды океана. Эдвард зарылся в них лицом, когда их движения стали все быстрее и быстрее, и Эсси поняла, что она уже не в силах остановиться. Приглушенный крик вырвался из ее груди. Эдвард весь напрягся, задрожал и, наконец, замер.

Потом он с легким стоном лег рядом с Эсси.

— Эсси Мёрфи, — прошептал он. — Спасибо, — и, взяв ее руку, крепко сжал.

Какое-то время они лежали рядом. Ее голова у него на груди, а он свободной рукой обнимал ее за плечи.

— Я бы хотел, чтобы и ты поехала со мной в Бостон, — снова прошептал он так тихо, что она едва уловила его слова. — Когда-нибудь я заберу тебя.

Еще одно обещание. Ее сердце было переполнено надеждой.

Эсси покрыла поцелуями его грудь.

— Это было бы замечательно, — сказала она. — Но как же Герти? Я не могу оставить ее.

— Тише, — остановил он ее, целуя в лоб. — Я все улажу, — снова поцеловал и принялся помогать надевать платье. — Нам лучше…

— Конечно, пока Фредди…

Теперь они оробели, переглядывались и краснели, как школьники. Эсси отвернулась, чтобы надеть панталоны и ботинки, пока Эдвард застегивал рубашку, жилет и пиджак. Она едва успела привести в порядок волосы, как в дверь позвонили.

— Это Фредди!

Эдвард чмокнул ее в макушку, ободряюще обнял и пошел открывать дверь.

— И снова привет, Фредди! Как успехи? — послышался его голос из прихожей.

Эсси расправила юбку, еще раз проверила волосы, убрав за ухо выбившийся локон, и тут обнаружила, что чудесная заколка пропала. Он заглянула под стол, осмотрела весь пол.

Ничего.

Должно быть, Эдвард снял ее с волос и убрал для сохранности. Эсси вспомнила, что произошло между ними, и почувствовала, как жар заливает ее щеки.

Ладно, он вернет ей заколку, когда они снова увидятся после его возвращения из Бостона. Всего-то восемь недель, и Эдвард снова будет с ней, как и обещал…

* * *

Дверь распахнулась, и на пороге появилась мать Эсси. Она стояла, расправив плечи, со свечой в руке, словно свершилось появление королевы. Волосы аккуратно убраны сзади в пучок, на плечи накинута зеленая шаль, чтобы скрыть грязную блузу. Но темные круги под глазами и паутина полопавшихся капилляров на носу и бледных щеках выдавали ее истинный статус. Эсси съежилась от стыда, когда Эдвард открыл дверцу автомобиля, чтобы она могла выйти. Фредди уже несколько минут назад проскользнул в дом, оставив Эсси и Эдварда наедине, чтобы они попрощались.

Эдвард был так любезен, что предложил отвезти Эсси и Фредди домой в столь поздний час. Они хотели отказаться, но он настоял, сказав, что все равно поедет в ресторан на прощальный ужин с друзьями, который он устраивает в честь завтрашнего отъезда. Эсси почувствовала, как у нее в груди сплетаются белые нити надежды с черными канатами смятения, когда она представила себе Эдварда в шикарном ресторане, ужинающего со своими состоятельными друзьями. Впишется ли она вообще в этот мир?

Подойдя к двери, Эсси встретилась с ледяным взглядом матери, но скрыла свое раздражение. Ей нужно было как можно скорее увести мать, пока она не заговорит или, что еще хуже, не пригласит Эдварда войти.

Ее раздирали стыд и смущение. Что подумает о ней ее кавалер, когда увидит, как она живет? А что, если это подтолкнет его к мысли, что ей не место в его квартире в Мейэере?

— Не надо было нас поджидать, мам.

— Ну, когда твой брат зашел в дом один, я заинтересовалась, кто это тебя задержал, — прищурившись, мать разглядывала сшитый на заказ полосатый костюм Эдварда, его отутюженные брюки и бежевые туфли. — А вот теперь вижу.

— Мэм, — Эдвард снял свою бежевую шляпу-панаму и вышел на свет уличного фонаря. — Эдвард Хэпплстоун. Рад познакомиться, — он излучал спокойную уверенность человека, которому везде одинаково рады.