Потерянный рай

Да, Тибор пошатывался, но это его нисколько не волновало. «Захватывающе!» – воскликнул он в то утро. Я остолбенел от изумления, поэтому он объяснил мне, что наше приключение дает ему удобный случай для поиска. «От нового недуга – новое лекарство!» После нескольких экспериментов он посоветовал нам не ложиться, поскольку горизонтальное положение, дополняя движения судна, усиливает телесный разлад. Лучше сидеть, подняв голову, или стоять, глядя вдаль. Затем он предложил нам использовать метод, еще недавно рекомендованный им беременным женщинам: массировать себе внутреннюю сторону запястья в трех пальцах от ладони, там, где особенно нежную кожу поддерживают сухожилия.

Очень скоро я ощутил, что моя морская болезнь постепенно исчезла[34].

Нура опять обрела свою бесподобную собранность и вела себя как истинная дочь целителя. Она сновала среди больных, заставляя их жевать мяту, чтоб они могли побороть рвотные позывы, и каждому указывала точку на предплечье для регулярного растирания. Не все пассажиры были в состоянии сосредоточиться, так что она отмечала нужное место растительной краской. А заодно ставила еще одну точку, в подмышечной впадине, – если на нее нажать, возникало ощущение хорошего состояния[35].

Подобно остальным, Барак тоже страдал от качки, однако он, стремительный и мощный, ловко перемещался на своей оленьей ноге, по мере надобности подгоняя готовые разлететься доски на стыках корабля.

Мне было на руку, что в этой суматохе дитя Охотницы не привлекало ничьего внимания. Я сообщил Бараку легенду, которую мы с Дереком сочинили для огласки, и дядюшка уверенно поддержал ее. А случайно обнаруженная физическая особенность Дерека его заинтриговала.

– Как это может быть, что у него два сросшихся пальца? Вот уже многие поколения это выделяет старших сыновей нашей семьи. Посоветуемся с Тибором.

Барак устроил так, что в какой-то момент мы втроем собрались в сторонке: целитель, он и я.

Опасаясь, как бы Нура не увязалась за Тибором, я действовал осмотрительно: я сообщил ему, что накануне Дерек благодаря счастливому спасению обрел своего сына Хама.

– Своего сына? – повторил Тибор.

– Да, сына. От какой-то Охотницы.

– Это он рассказал?

– Да!

– Верится с трудом! – воскликнул Тибор.

Его скепсис испугал меня: я подумал, что моя тайна вот-вот будет раскрыта.

– Вне всякого сомнения: у его сына имеется такая же отличительная черта, что у него.

– Какая?

– Сросшиеся третий и четвертый пальцы.

Некоторое время Тибор пристально смотрел на меня:

– Как у тебя.

– Ничего общего.

Тибор окинул меня долгим изучающим взглядом и процедил:

– Ах вот оно что.

Он мне не поверил. Что ему известно? Как он выяснил связь между Хамом и мною?

Его черты заострились, кожа приобрела восковой оттенок. Он вперил в меня взгляд и властно произнес:

– Выбирай, Ноам. С кем ты разговариваешь? С Тибором или с отцом Нуры?

Я побледнел. Он сурово продолжал:

– Тибору ты можешь сказать правду. Отцу Нуры – нет.

Он схватил меня за руку.

– Здесь тебя слушает Тибор. Отец Нуры где-то занят.

Я вцепился в его руки:

– Спасибо, что освободил меня. Ты лучше меня, Тибор, ты не заслуживаешь, чтобы я тебя дурачил. Я сделал этого ребенка, когда оставил деревню, а Нура вышла за моего отца. Я имел на это право?

– Разумеется. Только вот Нура тебе этого не простит. Она хочет быть для тебя всем. Ты для нее – все.

Я кивнул и пробормотал:

– Вот почему мы с Дереком и сочинили эту историю. Хам стал его сыном.

– Ты находишь ее правдоподобной?

– Да.

Тибор повернулся к Бараку:

– А ты?

Барак побагровел, в нерешительности замахал руками:

– Дерек не бегает за девками, они его мало интересуют. Что он отвечал каждый раз, когда ему представлялась возможность расслабиться и бросить палку? А, Ноам?

– «Лучше бы нет…»

Барак пожевал эту составлявшую для нас тайну фразу:

– «Лучше бы нет…» Что за оригинал этот Дерек! Отсюда и утверждение, что он никогда не прикасался к женщине, не будем преувеличивать!

Отжимая промокший плащ, Тибор выпрямился:

– Если вам это кажется правдоподобным, я ничего не скажу.

Мы озадаченно уставились на него:

– Ничего не скажешь?.. О чем?

Он сдвинул брови:

– Ничего.

И замкнулся. Настаивать было бесполезно. И все же я спросил:

– Почему у Дерека наша особенность – сросшиеся пальцы?

– Спроси у него. В причине этой особенности наверняка кроется источник всех его бед.

– Его бед? – воскликнул Барак.

– Да.

– Ты что, полагаешь, что Дерек несчастен? – в свою очередь, удивился я.

– Очень несчастен, без сомнения! Бедолага…

Мы с Бараком растерянно переглянулись. Мы считали Дерека странным, другим, но вовсе не нуждающимся в жалости.

– Очень, очень несчастен, – подтвердил Тибор. – Вот почему я так не доверяю ему…

С этими словами он ушел.

Даже если нас рвало, мы все равно должны были питаться. При помощи Нуры я взялся составить перечень продовольствия, которое мы везли. Эта процедура затянулась. У всех были припасы, но каждый считал, что они полагаются только ему и его близким, и не собирался вносить их в общий котел.