Потерять и обрести

– Сможем, Мирашка. Если не согласишься добровольно, тебя принудят силой. Впрочем, не думаю, что даже в этом случае такой милашке, как ты, сделают очень больно. Лука не какой-нибудь сумасшедший жеребец. Он, безусловно, сделает то, чего ожидает от него хозяин, но потом, я уверен, он будет очень добр с тобой.

– А где мы сейчас находимся, – спросила Миранда, делая вид, что просто хочет сменить тему разговора.

– Уже южнее Киева, – ответил Саша, решив, что нет смысла скрывать от новой рабыни подобную информацию. – Вскоре после обеда приедем в Одессу, а вечером будем на ферме. От Одессы до нее двадцать миль.

Миранда представила карту России, мысленно поблагодарив небо и свою гувернантку за то, что та мучила ее скучнейшими уроками географии.

– Но сколько же времени мы уже в пути? – спросила она.

– Почти шесть дней.

– Такое расстояние меньше, чем за шесть дней? Нет, невозможно!

– Очень даже возможно, если ехать и днем и ночью, как мы. Кстати, ты, наверное, голодна, Мирашка? Скоро мы остановимся, чтобы поменять лошадей, и тогда можно будет поесть. Могу предложить суп, кусочек курицы и фрукты. Хочешь?

Миранда молча кивнула, забилась в угол и погрузилась в размышления. Одесса находилась на берегу Черного моря, не так далеко от Османской империи, а турки являлись союзниками Англии. Конечно, потребуется какое-то время на то, чтобы осмотреться. Но удастся ли сдержать Сашу и этого Луку до тех пор, пока она не разработает план побега? Наверное, будет непросто. Но если постараться, то возможно все. Только не надо бояться. И вообще, главное сейчас – не поддаваться панике.

Украдкой глянув в окно, Миранда убедилась, что они ехали по совершенно безлюдной местности. Интересно, далеко ли турецкая граница? И как долго придется добираться до Константинополя от того места, где она сможет ее перейти? Если поместье князя Черкесского находится на побережье, можно будет украсть лодку: почему бы и нет? Ведь бежать по морю – так даже безопаснее, потому что можно не опасаться погони с собаками. Но что, если она до этого встретит людей, которые начнут задавать вопросы? Что ж, если спрятать волосы… Нет, придется их обрезать и, возможно, покрасить. А еще лучше одеться как мальчик! Хотя… Тут Миранда со вздохом сожаления посмотрела на свою грудь, заметно округлившуюся и набухшую после рождения Тома. Что ж, придется сделать ее более плоской, потуже чем-нибудь перебинтовав.

Так, что еще?… Хорошо бы раздобыть компас. Неизвестно, правда, пользовались ли компасом в этом уголке мира, удаленном от центров цивилизации… А ведь будет ужасно обидно, если она, сбежав с фермы, направится совсем не туда, куда следовало бы. Джаред потом измучает ее насмешками… О, Джаред! Глаза Миранды увлажнились. Неужели он поверит в то, что она умерла? Но что еще ему останется, когда будут предъявлены совершенно очевидные доказательства ее гибели? «Я люблю тебя, Джаред!» – мысленно воскликнула Миранда.

Заметив, что пленница ушла в себя, Саша не стал докучать ей. А вообще-то он не считал, что женщины требовали к себе какого-то особого отношения, поскольку ни одна из них никогда не относилась к нему по-доброму. Собственно, у него никогда и не было настоящей семьи. Его мать, старшая горничная матери Алексея Владимировича, родила, будучи незамужней. Но Саша, хотя никто ему этого не говорил, точно знал, что его отцом был сам покойный князь Владимир Черкесский. Родился Саша через семь месяцев после рождения самой младшей сестры нынешнего князя. Он считал, что ему очень повезло, и на то имелись серьезные причины. Ведь его вполне могли отправить в какое-нибудь отдаленное поместье князей Черкесских, где бы он вырос бы обычным неграмотным крепостным. Однако в судьбу его вмешалась княгиня Александра. Она признала его очаровательным младенцем и решила оказать своей любимой служанке особую честь за безупречную службу. В результате будущий Саша был помещен в княжескую детскую, и грудью ее вскормила княжеская кормилица. Когда ему исполнилось пять лет, а Алексею Владимировичу восемь, он начал вместе со своим будущим хозяином регулярно посещать классную комнату в качестве мальчика для битья. Если Алексей Владимирович был невнимателен на занятиях, то пороли маленького Сашу. Не могли же учителя наказывать будущего князя!

Первые полгода совместного обучения день без наказания становился для Саши праздником. Занимались они тогда с гувернанткой – француженкой-эмигранткой знатного происхождения, бежавшей со своей родины из-за революции. Вывезенные из Франции драгоценности были быстро распроданы, и женщине пришлось самостоятельно зарабатывать на жизнь. Саша же в ее глазах олицетворял тех самых простолюдинов, которые в ее стране устроили ужасный бунт против установленного от начала веков порядка вещей, и она вымещала накопившийся гнев на беззащитном мальчике (этому способствовало еще и то, что князь был на редкость ленивым учеником).