Потерявшая разум. Откровенная история нейроученого о болезни, надежде и возвращении

Доктор Аткинс предложил снова сделать паузу в приеме дабрафениба, а потом и траметиниба. Кожа стала выглядеть лучше, и я немного пришла в себя. В следующий раз я делала МРТ 1 сентября, и, хотя я не принимала лекарств уже две недели, снимки не показали новых опухолей. А те, что были, уменьшились или совсем пропали. Я делала МРТ каждые шесть недель. На протяжении нескольких следующих месяцев у меня появилась пара новых маленьких опухолей, которые были облучены киберножом. После процедуры они еще немного подросли, а потом стали уменьшаться. Доктор Аткинс снова прописал мне траметиниб. Дабрафениб я больше не принимала.

Всю осень 2015 года я страдала от сыпи и кровотечений на ладонях, руках и голове, под волосами. Но зато я, похоже, снова стала такой, как раньше. Я больше не терялась в собственном районе. Я помнила, как готовить любимые блюда. Я не срывалась на близких. Я каждый день звонила Касе и Марии и разговаривала с ними как любящая мать и сестра. К нам с Миреком на ужин заглядывали друзья, и мы весело проводили время. Мои внуки заезжали в гости, и я с удовольствием с ними играла.

Постепенно Мирек начал все больше рассказывать о том, как я вела себя в июне и июле. Ему тогда казалось, что я превратилась в другого человека, в собственную тень, и все боялись, что я уже не стану прежней.

Я пообещала, что больше никогда не буду так обращаться ни с ним, ни с остальными членами семьи. Но в глубине души я понимала, что мне, возможно, не удастся сдержать это обещание, если разум снова начнет меня подводить.

Иногда я отпускала глупые шутки, делая вид, что снова сошла с ума и не понимаю, где нахожусь. Мирек не смеялся. Я поняла, что поступаю жестоко, и прекратила. В конце концов, я не видела себя со стороны и в каком-то смысле пострадала гораздо меньше родных.

В январе 2016-го, спустя год после начала интенсивного лечения, бесконечных обследований и страха, что очередные снимки покажут новые опухоли, я сидела на диване в гостиной. Рука так опухла, что я едва могла до нее дотронуться. Дело было в лимфедеме, которая началась после рака груди и усилилась из-за иммунотерапии.

Почему я до сих пор не обратилась к врачу? Поверить не могу, что я так запустила руку!

Я поискала в интернете ближайшие клиники, в которых работали физиотерапевты, специализирующиеся на лимфедеме.

Надо же, одна из них совсем близко – больница «Инова Фэрфакс».

Взяв телефон, я позвонила туда, записалась на прием через несколько дней, 15 января, и стала терпеливо ждать.

Утром 15 января я включила навигатор Waze, добралась до больницы и заехала на парковку. На стоянке не было свободных мест, и мне пришлось подняться на самый верхний открытый этаж. Я вышла из машины и посмотрела по сторонам.

Все выглядит таким знакомым…

У меня было странное чувство, что я уже была здесь. Но не могла вспомнить, когда именно.

Я спустилась на первый этаж и стала, ориентируясь на указатели, искать вход в больницу. Это было не так-то просто: вверх-вниз, налево-направо. Эти коридоры, лифты, таблички…

Может, я уже была здесь?

С каждым шагом это странное тревожное чувство усиливалось. Когда я подошла к регистратуре в холле отделения физиотерапии, это место вынырнуло из тумана моей памяти, но я не помнила, при каких обстоятельствах была здесь раньше. Вскоре меня кто-то позвал. Я подняла голову и увидела женщину, стоявшую в дверях.

– О боже, это вы! – воскликнула она. – Я была уверена, что вы ни за что не вернетесь!

Она показалась мне смутно знакомой. Медленно, будто откуда-то из прошлой жизни, всплыло имя: Тереза. Пройдя в кабинет физиотерапии, я узнала и его, но воспоминания были какими-то смазанными и неясными.

Тереза спросила, как у меня дела и почему я решила снова к ней обратиться.

Я постаралась объяснить. Рассказала ей о своем диагнозе, лечении и опухолях в мозге. Призналась, что до этого момента была уверена, что пришла в эту больницу впервые, а теперь узнала ее лицо, вспомнила имя – и больше ничего.

Она улыбнулась.

– Мы все были уверены, что больше вас не увидим, – сказала она. – В прошлый раз вы вышли из себя и отмахнулись от всех рекомендаций. Я тогда сказала коллегам, что вас можно больше не ждать.

Я смутилась, но она поспешно добавила:

– Я очень рада, что вы вернулись.

И тут на меня обрушилась лавина воспоминаний. Я вспомнила, как грубо спорила с ней, отказалась выслушать рекомендации и в ярости выскочила из кабинета.

Я извинялась снова и снова. Мне было очень стыдно за свое поведение, но Тереза успокоила меня.

– Я все понимаю, – добродушно сказала она. – Мне и раньше встречались пациенты, которые отказывались от лечения, потому что им оно не нравилось. Предпочитали терпеть боль. Ну что, давайте приступим? – посмотрела она на мою руку.