Потом я проснулась

Единственное, чего я не могла понять, так это крайнюю неинформированность подданных Бальтазара о том, что происходило у них под самым носом. Ведь, если верить тому же Агеру, верховный жрец постоянно отправлял сюда своих воинов. Почему тогда никто из тех, кто вернулся, ничего не рассказывал о том, где был? Даже если с них брали клятву о сохранении всего в тайне, рано или поздно кто-нибудь все равно проболтался бы. Но этого не случилось – почему? Предположение о том, что войскам не удалось проникнуть дальше территорий, покрытых песком, также не выдерживали никакой критики. Мы-то с легкостью миновали невидимый рубеж – и нас никто не остановил, если, конечно, не считать Ламара и его людей, но это было, скорее, случайностью. Конечно, я практически ничего не знала о том, какими силами располагали противоборствующие стороны, но это не меняло сути вещей – они просто не могли объяснить того, почему Агер и ему подобные жили во лжи. Массовый гипноз? Маловероятно. Правда, у меня появилась еще одна версия, но она была настолько ужасной, что я тут же отогнала ее от себя. Ее суть заключалась в том, что и Бальтазар, и тот, кого называли Мастером, по сути, действовали сообща, преследую какую-то известную только им цель. Только представив себе возможные последствия такого расклада, я судорожно сглотнула слюну – тогда у меня не было бы никаких шансов на спасение.

Чувствуя, как меня начинает бить нервная дрожь, я торопливо засунула руку в карман и нащупала спасительные кольца. В этот момент мне не нужна была адекватная реакция – единственное, чего я хотела, это найти в себе силы, чтобы не забиться в истерике. К счастью, мои талисманы были согласны со мной в этом: стоило только сжать их в кулаке, как по моему телу разлилась приятная истома, и все проблемы вдруг показались далекими и несущественными. Однако, несмотря на это, я понимала, что мне ни в коем случае нельзя было поддаваться этому обманчивому ощущению безопасности, и поэтому, добившись нужного эффекта, я сразу вынула руку из кармана.

Мысли пришли в порядок, и теперь я была готова обдумать новую версию более подробно. Гибель сотен, тысяч сильных воинов – зачем это могло понадобиться двум правителям? Ответ напрашивался сам собой: ради контроля, сохранения власти. Истреби работоспособную часть своего населения – и народ никогда не найдет силы для того чтобы поднять восстание. Более того, при удачном раскладе его гнев будет направлен не на тебя, а на воображаемых врагов. Да, что-то в этом было. Допустив подобное, я поняла, что в моих знаниях об этом мире есть огромное белое пятно, содержание которого могло бы все объяснить. Этот просвет находился ровно на том месте, где перестал существовать Город Мертвых, и его место заняли нынешние храмы и всевозможные капища. Я чувствовала, что, наконец, подобралась близко к разгадке происходящего, но, конечно, дальше не продвинулась – для этого мне понадобилась бы помощь Агера и, возможно, Ольги. Однако и они вряд ли смогли бы рассказать мне больше того, до чего я уже дошла своим умом. Скорее всего, это мне придется просвещать их, пытаясь сломать плиту из фальшивых истин, за которой скрывался их разум. А надеяться на то, что сами организаторы всего этого безобразия захотят раскрыть передо мной свои карты, было бы верхом глупости. Впрочем, у меня все еще оставалась надежда на то, что все, к чему я пришла, было всего лишь игрой моего воображения – и Мастер в итоге окажется добродушным дядькой, с которым я смогу найти общий язык. Скорее всего, подобные фантазии являлись своего рода защитной реакцией моего мозга, и я полностью отдавала себе отчет в этом.