Читаем Потому что мы вместе (СИ) полностью

- У тебя мы еще успеем вдоволь пожить, а в эту квартиру я больше не вернусь. И вообще, я тут почти пять лет жил, имей уважение! – с наигранной обидой ответил Дэй. – К тому же, как я понял, машина приедет рано утром, поэтому нет смысла завтра ни свет, ни заря вставать, чтобы нестись сюда, ведь мы можем просто переночевать здесь.


- Я думал, что завтра сам поеду встречать машину, - пожал плечами альфа. Ему вообще хотелось уже отвести Дэя к себе и удостовериться, что тот никуда не сбежит, и уже точно будет жить с ним. – А ты бы подождал меня дома и спокойно выспался, а уже к тому моменту, когда ты проснешься, приеду я с вещами.


- Арон, поверь, от езды на пассажирском сидении я уж никак не переутомлюсь, к тому же, - Дэй начал машинально поглаживать пальцами костяшки альфы, – я хочу убедиться, что они погрузят все правильно и аккуратно. Да и расставаться с этой квартирой как-то... грустно, что ли?


- Да уж, - вздохнул Арон. – Даже мне грустно.


- Тебе-то что? – с удивлением спросил омега, повернув голову и посмотрев на любимого.


- Ну, как что? У нас же с тобой тут одно важное историческое событие произошло, - с этими словами пальцы альфы легонько сжали животик омеги. – Да и вообще, мне кажется, что твою дверь и подъезд я успел изучить до мельчайших подробностей. Так что не думай, что хотя бы отчасти тебя не понимаю.


- Да, наверное, - улыбнулся Дэй и закрыл глаза, наслаждаясь теплом в объятиях своего альфы.


      Последний месяц стал для него настоящим раем.


      После их разговора, который положил конец всем недомолвкам и обидам, они начали чувствовать себя настоящей парой и теперь прилежно учились уживаться вдвоем и избегать серьезных ссор, стараясь больше времени проводить вместе и разговаривать друг с другом. Хоть Дэй прекрасно осознавал, насколько глубоки были его чувства к Арону, но это нисколько не помешало ему на протяжении всего следующего месяца успешно избегать темы переезда и игнорировать любые намеки любимого на него. Несмотря на то, что у них все было хорошо, Дэй все еще до самого конца не осознавал своего положения, и ему было немного боязно расставаться со своей любимой квартирой, которая столько лет служила ему убежищем. Наверно, омега бы еще долго боялся все отпустить и переехать, но Арону надоело ждать, пока Дэй наберется смелости.


      Накануне субботы, альфа, как и всегда, уточнил, свободен ли омега в этот день и предупредил, что приедет пораньше, потому что у него было одно неотложное и важное дело для Дэя. Ничего не подозревающий парень ответил, что был в этот день свободен и с нетерпением ожидал приезда Арона, с интересом размышляя, о каком же таком деле он говорил. Каково же было удивление омеги, когда утром на пороге его дома стоял сияющий парень со стопкой сложенных коробок и гордо сообщил, что заказал машину на следующее утро, поэтому у них были всего сутки на сборы. После часа негодования со стороны омеги и уговоров со стороны альфы, было решено заняться распределением вещей по коробкам. Дэй все никак не мог поверить, что его альфа все решил за него, даже не удосужившись спросить его мнения по поводу столь скорого переезда, но, спустя еще несколько часов гневного сопения и кидания в сторону довольного Арона хмурых взглядов, омега осознал, насколько быстро и легко раскладывались вещи по коробкам. Словно они, в отличие от своего нерешительного хозяина, уже давно были готовы к переезду. Дэй даже не заметил, с каким энтузиазмом он принялся за сборы и как улыбался Арон, видя воодушевление омеги.


      За то время, что альфа общался с Дэем, он уже начал понимать, когда стоило надавить на парня, а когда не стоило ни в коем случае даже повышать на омегу голос. Он понимал, что при всем своем взрывном характере Дэй был довольно нерешительным и осторожным, поэтому иногда ему требовалась не только поддержка со стороны альфы, но и своеобразное подталкивание в спину. Если говорить честно, то за этот месяц они добились очень многого, и если Арон почти не изменился, разве что начал с большей заботой опекать омегу, то Дэй старался как мог держать свое обещание и учился быть слабым хотя бы рядом со своим альфой. Теперь Дэй почти перестал скрывать свое волнение за ворчанием и старался чаще хвалить и благодарить своего любимого за различные мелочи. Омеге очень нравилось видеть, как радовали Арона даже такие пустяки.


      Дэй резко открыл глаза, понимая, что еще немного, и он окончательно разнежится в объятиях Арона, который продолжал тихонько раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая омегу и нагоняя сон.


- Ладно, давай уже все закончим и ляжем спать, - омега отстранился и сладко потянулся, зевая. - А то тебе еще машину завтра через весь город вести и встанешь ты наверняка раньше меня, так что, давай. Видишь те коробки? – Арон бросил безразличный взгляд в сторону вытянутой руки Дэя и увидел несколько коробок с книгами, после чего утвердительно кивнул. – Запечатывай их и не забудь подписать, а я пока буду посуду заворачивать в газету. И... А-а-арон, - жалобно позвал мигом встрепенувшегося альфу парень. – Где еще коробки?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия