Потрясение

– Говорят, мое имя означает «солнце», но это лишь на одном языке, – ответил я. – По-немецки оно означает «тот, кто делает расчески». Можете представить, чтобы я делал расчески? – Я улыбнулся, и увидев мою улыбку, они все рассмеялись. – Возможно, это сокращение от кемет. В Древнем Египте «кемет» означало «черная земля»; среди древних египтян были черные африканцы, и их называли кемет. Тот же корень имеют слова кам и хам – так чернокожих называли на арамейском.

– К чему ты клонишь? – спросила Эндора.

– К тому, что меняется даже значение наших имен, – ответил я. – Кто знает, что в итоге будут означать наши истории? Что станет с ними потом? После этого костра будет другой. Может, мы за этим сюда и приехали.

Дэвид улыбнулся. Лучшего ответа у меня не нашлось, хотя его и ответом нельзя было назвать.

Позже в газете я увидел репортаж со Всемирной выставки. Оказывается, фонтан нашего собеседника, его творение из света и воды, существовал на самом деле; в газете его называли фонтаном Бартольди. Тем вечером с нами сидел скульптор нашей статуи. То-то нам казалось, что мы раньше его видели; но в столь неподходящее время в столь неподходящем месте он казался другим человеком.

Встретив девочку из воды, мы рассказали ей про фонтан. Рассказ скульптора напомнил нам о ней: она вышла из воды, и в воду ей предстояло вернуться.