Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

На следующий день Грю подробно обсудил вместе с Бидо сложившееся положение. Министр иностранных дел попытался объяснить действия Франции проявлением «чувства собственного достоинства», поскольку Италия в 1940 г. оккупировала часть Франции. Подобно де Голлю, он опровергал любое обвинение в аннексии, речь шла только о частичных изменениях границы. Однако вскоре после этой встречи генерал Жуэн, начальник штаба национальной обороны и член французского правительства, информировал Эйзенхауэра, что «вопрос отвода армейских подразделений из Альп к французско-итальянской границе 1939 г. не может обсуждаться непосредственно Верховным командованием союзников и французским командованием, а должен рассматриваться дипломатами». Французские войска оставались там, где они и были, и их присутствие мешало усилиям генерала Александера установить власть Военного правительства союзников в западной части провинции Империя (в регионе Лигурия) и других местах.

Уклончивые заявления генерала Дуайена — в это время Хопкинс был в Москве — возмутили Вашингтон. 30 мая генерал обратился к генерал-лейтенанту Уиллису Криттенбергеру, командиру американского IV корпуса в Северо-Западной Италии: «Я был уполномочен временным правительством Французской Республики ввести французские войска на эту территорию и создать там органы управления. Эта миссия несовместима с установлением в этом же регионе административных органов союзников, и я обязан противостоять этому. Любые предпринимаемые активные действия в этом направлении будут рассматриваться как явно недружественные и даже враждебные и могут привести к тяжелым последствиям». Затем 2 июня он сделал дополнительное заявление: «Генерал де Голль поручил мне как можно яснее дать понять Главному командованию союзных войск, что мной был получен приказ предотвратить создание административных органов Военного правительства союзников на территориях, занятых нашими войсками и с нашей администрацией, всевозможными средствами, без каких бы то ни было исключений».

Так и не подписанное приглашение де Голлю посетить США было сдано в архив. Вместо него была отправлена нота иного характера. Адресованная французскому правительству, она указывала на тот факт, что его действия в Северо-Западной Италии американское правительство может рассматривать как повторение того, что Тито делал в Венеции-Джулии и Триесте; и американская сторона решительно выступает против этого. В Вашингтоне склонялись к тому, чтобы нанести решительный и неотвратимый удар по самому де Голлю в случае, если на ноту не будет обращено должного внимания. Объединенный комитет начальников штабов предложил, чтобы Трумэн и Черчилль открыто осудили его курс в Северной Италии. Но Стимсон выступил против, по его мнению, это могло привести к падению де Голля, политическому кризису во Франции и, в итоге, к противоположному эффекту, то есть сплотило бы французский народ вокруг него. Совместно с Грю он убедил президента подождать некоторое время. Затем Маршалл высказал предположение, что конфликт с Францией может помешать переброске американских войск из Европы на Тихий океан. Стимсон, Макклой и Грю написали письмо и передали президенту, чтобы тот частным порядком отправил его де Голлю. Трумэн подписал это обличительное письмо. Завершало его заявление, что Дуайен выступил с «немыслимыми угрозами», которые глубоко потрясут американский народ, если он только услышит о нем. Президент попросил де Голля подумать, прежде чем о его угрозах станет известно широкой общественности. Заключительная фраза была следующей: «Так как эта угроза со стороны французского правительства направлена против американских солдат, то я с сожалением вынужден заявить, что никакое военное оборудование и боеприпасы не будут передаваться французским войскам». В соответствии с приказом немедленно приостанавливаются все военные поставки для французской армии, за исключением тех, что предназначены для ведения войны с Японией. Снабжение продовольствием и топливом, однако, сохранится, а тем временем Вашингтон продолжит наблюдать за происходящими событиями.

До какой степени французский лидер испытывал терпение премьер-министра, как и президента, видно из послания Черчилля, когда последний узнал, что Трумэн был готов отложить публичное заявление. «Публикация Вашего послания приведет к свержению де Голля, который после пяти долгих лет испытаний является, в чем я убежден, злейшим врагом Франции в обрушившихся на нее бедах… и одной из величайших опасностей миру в Европе». Черчилля в большей степени беспокоил конфликт с де Голлем из-за французской политики в странах Леванта, чем действия Франции в Северо-Западной Италии.

Можно упомянуть о том, что в тот же день, когда это письмо было послано де Голлю (6 июня), Бидо сообщил Грю, что он считает французское вторжение в Италию не только нарушением всех правил, но и глупым поступком. «Я родился неподалеку от тех мест. Свет на них клином не сошелся».