Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

В течение нескольких недель до и после капитуляции Германии проходили переговоры с французским правительством относительно того, какая часть страны становилась французской зоной оккупации. Франция требовала передачи ей больших территорий по обоим берегам Рейна. Утвердившись там, она могла бы выдвинуть требование об аннексии части территории Германии на западе. Но де Голль был против объединения тех районов, которые намеревалась оккупировать Франция, в единое государство, так как это могло бы привести к тому, что эти районы стали бы центром движения за объединение Германии. Более того, он не хотел, чтобы Советский Союз делил контроль над какой-либо немецкой областью, примыкающей к Франции. Он выступал за принятие трех отдельных договоренностей. Область на западном берегу Рейна от швейцарской границы до Кёльна и один или два плацдарма на противоположном берегу могли быть переданы под французский контроль без международных наблюдателей. Такое предложение прозвучало потому, что именно этот регион часто становился путем вторжения. Во-вторых, Саар должен был иметь связь с Францией, чтобы она могла управлять шахтами, но не захватывать их. И в-треть-их, Рур должен был быть поставлен под международный контроль.

Грю заявил, что он не вправе комментировать эти предложения, поскольку американские планы в отношении территорий на западе Германии еще находились в стадии обсуждения. Это было так. Но он знал, что и американцы, и британцы склонялись к мысли не менять границу Германии на западе. Более того, опыт войны показал отсутствие гарантии, что Франция сможет удержать контроль над любой частью Германии. Хотя западные союзники были готовы временно передать часть территории своих зон французам, они не были намерены обсуждать будущее Германии в свете французских интересов.

В это время еще не были определены место расположения и площадь оккупационного сектора в Берлине, который должен был быть передан Франции. Советское правительство дало свое согласие на это при одном условии — сектор будет выделен из американского и британского секторов. Советские члены Европейской консультативной комиссии утверждали, что это справедливое требование, поскольку советский сектор имел большие разрушения. Западные союзники не сожалели о передаче Франции части своих обязанностей в Берлине. Однако границы секторов еще не были окончательно определены.

Существовал еще один вопрос: должна ли была Франция войти в комиссию по репарациям. Сталин был решительно против, хотя он и согласился на образование французской зоны оккупации в Германии и предоставлении Франции места в Контрольном совете. Когда Стеттиниус попытался выяснить у Молотова его мнение об этом на конференции в Сан-Франциско, он был удивлен ответом. Молотов сказал, что советское правительство не имело бы возражений, если Польше и Югославии предоставили бы те же самые привилегии. Разве они не сражались отважно и не понесли потери и тем самым обрели право на получение репараций? Американское и британское правительства ничего не могли возразить на это верное замечание. Но они поддержали просьбу о принятии Франции в комиссию по репарациям, объясняя это практической необходимостью. Франция, имея свою зону оккупации и состоя в Контрольном совете, в любом случае могла бы выступить консультантом при принятии программы репараций. Когда Хопкинс во время второй встречи 27 мая пытался настойчиво получить ответ от Сталина, тот пожаловался на американское давление. Принимая во внимание тот факт, сказал он, что Франция заключила сепаратный мир с Германией и открыла свои границы немецким армиям, пожелание американцев предоставить Франции место в комиссии по репарациям, то есть равноценное месту Советского Союза, значило бы попытку унизить русских. Хопкинс примирительно заявил, что он не думает, что американцы будут настаивать на этом.

В это же самое время министерство иностранных дел Великобритании обратилось к Государственному департаменту с просьбой отложить поездку в Москву американских и британских представителей в комиссии по репарациям, чтобы тем самым побудить Сталина изменить свое решение. Грю и Клейтон сообщили Роджеру Макинсу, советнику посольства Великобритании, что, хотя американское правительство также желало предоставить Франции членство в комиссии, оно не верило, принимая во внимание ялтинское соглашение, что переговоры можно затягивать бесконечно долго в попытке получить согласие советской стороны.

Все накопившиеся в процессе подготовки конференции проблемы подтвердили точку зрения Вашингтона и Лондона, что присутствие на ней де Голля будет скорее препятствием для осуществления их планов, чем поддержкой, даже если удастся убедить Сталина пригласить французского руководителя. Его присутствие усложнит переговоры, а возможно, и заведет их в тупик. Поэтому ни Трумэн, ни Черчилль не поддержали просьбу де Голля. К тому же Трумэн, вероятно, опасался того, что если они будут настаивать, то Сталин может заподозрить три западные демократии в намерении создать против него коалицию на конференции.