Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

Но лишь только приказ был получен, — и американский военный корабль был готов отправиться к Бейруту не с военным заданием, но просто для демонстрации американского флага, — когда Грю посоветовал президенту не делать этого. Он полагал, что не следовало упускать шанс и стать, если потребуется, посредниками между Великобританией и Францией. Президент отозвал приказ.

Черчилль предпринимал все возможное, чтобы не задеть французскую гордость и успокоить сирийцев. Он проинструктировал Пэджета, чтобы тот добивался мира «без ненависти», и попросил президента Сирии не усложнять стоявшую перед ним и так уже сложную задачу. Было ли это прямым ответом на британскую инициативу или нет, но де Голль уступил. Он отдал войскам приказ прекратить огонь и покинуть Дамаск, когда британские подразделения вошли в город. Президент Сирии поблагодарил Черчилля и объяснил, что его послание было написано в состоянии стресса во время бомбардировок, что он желает сотрудничать с британцами, чтобы восстановить порядок и безопасность в Сирии.

Даже когда американские и британские официальные лица обрели уверенность, что путь для урегулирования открыт, французы вновь шокировали их. Еще до того, как пришло известие о перемирии, советская сторона попыталась вмешаться в ход событий. 1 июня советское посольство передало в Государственный департамент ноту, в котором подчеркивалось, что происходящее в Сирии и Ливане не отвечает духу новой международной организации — ООН. Советский Союз потребовал предпринять необходимые меры для прекращения боевых действий. В разговоре с Грю советский поверенный в делах намекнул, что советское правительство желает начать консультации о проведении совместной политики.

В любом случае французское правительство, поддержав идею, продвигаемую советским правительством, предложило организовать встречу пяти ведущих держав (пятой был Китай) с целью обсудить положение не только в Сирии и Ливане, но и на всем Ближнем Востоке. Было необходимо присутствие всех участников, предупредил французский министр иностранных дел, потому что было весьма сомнительным, чтобы соглашение могло быть достигнуто в результате прямых переговоров только между Францией и Великобританией. Проблемы Франции в Сирии и Ливане были обусловлены общей обстановкой, сложившейся на Ближнем Востоке, включая Египет, и они могли быть разрешены только с урегулированием всей ситуации в данном регионе.

Было ли это предложение, задавали себе вопрос работники Форин Офис и Госдепа, просто тактической уловкой в переговорном процессе? Или оно продиктовано чувством возмездия? Или же это попытка добиться права принять участие в будущей конференции? Все эти вопросы были вполне обоснованы.

Трумэн не желал заниматься всеми этими проблемами. Поэтому, когда на пресс-конференции 7 июня его спросили, относится ли он положительно к французскому предложению, он ответил: «Нет».

Французское правительство пыталось всеми способами обеспечить себе равное право на участие в оккупации и контроле Германии и Австрии и в выработке политического курса в их отношении. Тем, кто сражался во французском движении Сопротивления, казалось абсолютно несправедливым, что их лидер не примет участие в Потсдамской конференции.

Франции уже обещали выделить в Германии зону оккупации, которую предстояло создать из части британской и американской зон. Но де Голль был огорчен тем, что переговоры об этом прошли без него и без проведения консультаций с его сотрудниками. Это вынудило его отказаться на время от вывода французских войск из захваченного ими Штутгарта, чтобы американские части, согласно договоренности, установили контроль над городом. Когда к нему поступил официальный запрос, переданный через Кэффри, американского посла в Париже, де Голль ответил: «Подобных инцидентов можно было избежать, если бы союзники Франции признали, что такие столь важные для Франции вопросы, как оккупация немецкой территории, должны обсуждаться и решаться только с ее участием».