Поцелуй огня

Я стиснул кулаки, а потом медленно расслабил. Что ж. Придется смириться. Любой охотник знает: нельзя всё время держать лук натянутым, а стрелу - на тетиве.

— Мои тоже подтянутся, я кинул клич, — заявил бывший пират, выходя из-за ширмы.

— Как там мой секретарь?

— Дышит, — коротко ответил Саймон. — Пойду, принесу кипятка. Нужно сменить повязку. И распоряжусь насчет ужина. Похоже, сегодня у нас будет много гостей. И лодку подготовлю, вдруг понадобится...

Оставив нас одних, барон плотно прикрыл за собой дверь, и Диодар сразу вскинул на меня глаза, вспыхнувшие ало-золотым светом.

— Ты знаешь первое правило тиранов, Арнар. Разделяй и властвуй. Именно этого правила придерживается Ульвег. Королю очень не понравилась моя беспрецедентная попытка объединить магические силы королевства и всего мира. В наш орден паладинов Пламени начали вступать не только огненные маги. К нам пришли даже водники, признав главенство Предвечного, как основу основ Мироздания. Мы начали возводить здание единой магии и единой религии, и Ульвег увидел в этом первейшую угрозу своей власти. Вот в чем причина его внезапного удара по ордену Паладинов. Он прекрасно понимает, что не ему будет позволено стоять во главе такой силы, ведь он очень слабый маг. А попытка заполучить силу через фрейру и ее ребенка — это запасной и очень долгий способ. Ульвег и этот метод использует, не сомневаюсь.

Я задумчиво потер подбородок.

— Он так напуган?

— Более чем. И для его страхов есть реальная причина. Он узнал, что незаконно занял трон, в обход старшего наследника. Он пронюхал, что старший наследник существует и до сих пор жив. И кто-то показал ему на меня, как на хранителя тайны. Сегодня король пришел ко мне с вопросом, сначала как ученик. А потом, когда я отказался отвечать, попытался допросить.. более жестко, — Диодар поморщился, потер шею и осторожно покрутил головой из стороны в сторону. — Как ты понимаешь, даже обладая превосходящей силой, я не мог оказать ему сопротивление, это было покушением на государя. Тогда он ушел, а его палач заставил меня выпить яд.

— Бедняга не знал, что мы способны сжечь любой яд, даже если он уже попал к нам в пищевод, — дополнил я, и тонкие губы старика дрогнули в слабой улыбке.

— Я все равно не понимаю связи между мифическим старшим наследником и нашим орденом.

— Совсем-совсем не понимаешь, Арнар? — фыркнул маг, лукаво заблестев глазами. — Можно подумать, ты ни разу за свои двадцать восемь лет не нарушал строжайшего запрета, не взламывал защиту и не снимал с себя магическую маску? И не понял, на кого ты похож, как брат-близнец?

Я криво улыбнулся. Совсем не весело.

— Давно понял. Но я считал, что меня растят как двойника принца, а потом короля Ульвега, чтобы выставить вместо него на случай опасности, например, в сражении или на публичных празднествах, когда закончится пятилетний траур по его отцу. Вы хотите сказать, что я ошибался?

— Да. Ты ошибался.

— Неужели старший наследник? И есть доказательства? — я вперил глаза в потолок, чтобы старик не сумел прочесть мои чувства. Даже в страшном сне не могло присниться, что всё так плохо!

— Есть. Кроме официальных документов и магически запечатленых свидетельств, есть главные доказательства: твое лицо и твоя магия. Вся возродившаяся сила Эвероссов досталась одному из близнецов, родившемуся на четверть часа раньше второго. Тебе никогда не казалось странным, что потомок какого-то захудалого рода Раштар обладает такой яркой мощью? Родовая сила зреет веками, ее трудно спрятать и замаскировать, но мы сумели. Я и мои единомышленники. Мы сразу поняли, что родился великий маг и подменили тебя на другого младенца, имевшего несчастье родиться мертвым. Королевская семья сочла за лучшее скрыть это, и Ульвег был объявлен единственным рожденным сыном.

Зачем?

Великий пратор удивленно поднял брови:

— Ты не понимаешь? Ты, лучший и умнейший из моих учеников, не можешь просчитать мотивы этого поступка?

Преступления, — промолчал я и отрицательно мотнул головой.

— Не хочу гадать. Хочу услышать, наконец, правду.

— Мальчик мой, подумай сам, как сложилась бы судьба королевства и Синода, если бы ты, обладающей таким умом и силой, получил не монастырское воспитание в строгости и послушании, а светское воспитание избалованного принца, которое получил Ульвег, не знающий ни в чем отказа? Твоя власть, подкрепленная не только традицией, армией и казной Эвероссов, но и огромным магическим потенциалом, стала бы абсолютной. Мы не могли этого допустить и предприняли меры. И оказались полностью правы. Даже твой младший брат, едва надев корону, замахнулся на Синод. А ты уничтожил бы нас еще десяток лет назад.

— Откуда такая уверенность?